В окно Семен увидел, как Саня спешит к зданию. Открыл створку и позвал его. Опер остановился и показал жестом — нашли, мол, и провел пальцем по горлу.
— Гошка? — крикнул Семен.
Саня отрицательно мотнул головой. Ну слава богу, что не Гоша. Семен снова взялся за телефон. «Где ты?» — написал он смску. Не прошло и трех секунд — пропиликал ответ.
«В ПОДСТЕПКАХ».
Семен сказал Илье Ивановичу, что в комнату никого нельзя пускать, и бросился по коридору к лестнице. По ступенькам скатился чуть ли не кубарем. Добежал до запыхавшегося Сани.
— Что там?
— Да все то же… Весь в воде, водоросли вокруг, утопленник, короче.
— Кто это?
— Сипатый, судя по роже. Я его только по фотороботу знаю.
— Это уже пятый…
— Да, кто-то их мочит… — Саня хрюкнул, подавившись смешком. — Да, мочит в прямом смысле слова.
— Ладно, в Подстепки поедем.
— А нафиг?
— Гоша, похоже, там. Что с ним — я не знаю, он опять СМС прислал.
Саня замахал руками, подзывая Иваныча. Тот отложил детектив и взялся за руль.
По дороге Саня спросил:
— А как же он может быть в Подстепках? Ты же сказал, что бабушка видела Гошу и Задорина в санатории.
— Да, я сначала тоже не мог понять… как Задорин мог быть в санатории, когда он уже того… И верно, бабка ошиблась. Склероз. Не сегодня она их видела, а вчера. Или даже позавчера. И теперь все сходится. Гоша здесь сегодня не был.
Семен снова взял телефон и набрал: «Гоша, с тобой все в порядке?»
«НЕТ».
«Ты можешь ориентиры дать, где тебя искать?»
«ВОДА».
Попытался позвонить, снова: «аппарат вызываемого абонента выключен».
Машина въехала в поселок. Семен велел Иванычу остановиться там же, где они стояли в прошлый раз. Бабки сидели на своем месте и лузгали семечки.
Саня с Иванычем остался в кабине. Иваныч сразу уткнулся в книгу. А Семен вышел и направился к бабкам.
— Вернулся, сынок? — спросила бабушка Александра.
— Вернулся, бабуля. Расскажи, что ты знаешь.
— А ничего я не знаю, сынок. Страшные дела творятся. Разбудили они его. Снова разбудили.
— Что вообще творится?
— Нехорошее на берегу сотворили эти… кого ты там искал. А он, Мишка-то, не терпел зла. Ну и горячим был, за зло всегда злом платил.
— И что теперь?
— А ничего, ждать только, когда угомонится. Он и живым-то буйным был… А счас тем более.
— А что случилось-то на берегу? — спросил Семен.
Бабушка Александра пожевала губы.
— Я вышла во двор, темно уже. Поздно. И увидела, что машина проехала к обрыву. Людей не видела, но что-то там случилось. Убили кого-то, как пить дать убили. А мне чево туда лезть? Я и не полезла, и деду своему не сказала.
— А дальше?
— Дальше? Уехали. Утром никого там, только следы от машины в траве. Сбросили, наверное, с обрыва да к воде отволокли. А ему же это знак. Как зло на берегу случится, так он просыпается и мстить начинает. За свою жизнь сгубленную мстит, за других мстит. Сначала виноватых, потом невиновных. И так пока не успокоится.