Отчего, раскрученный на веревке камень, летит куда как точнее и сильнее своего собрата – но брошенного просто рукой?
Законы природы (точнее физики, как пояснила в свое время симпатичная учительница из соседней школы) – супротив них не попрешь! Надо только насобачиться такую тяжелую штуку кидать. И не просто кидать – так ещё и попадать! Что тоже, далеко не тривиальная задачка.
Впрочем, Ракутин всегда был усидчивым учеником. Не во всех, по правде сказать, дисциплинах… но в большинстве таковых! А уж в плане порезать-стукнуть-задавить-подорвать – вообще, одним из первейших!
Вот и на этот раз – ничего невероятного не произошло.
Раскрученный на веревке килограммовый кирпич смачно чавкнул, врубившись аккурат под обрез каски.
Есть один!
С почином, так сказать…
Теперь путь отхода свободен, пару часов на эту тему можно более не волноваться.
У убитого часового отыскалась гранатная сумка – и в ней три немецкие гранаты-колотушки. Тоже очень ценное приобретение, жалко, что мало!
Очень уж хотелось Алексею отыскать того самого лейтенанта! И кое-какие соображения на этот счет имелись. Не будет офицер спать в одном помещении с солдатами – особенно, когда выбор есть. Да и в одном доме – тоже не станет. Соответственно, и помещение это будет малость получше прочих.
И где здесь таковое имеется?
Да у стоянки – немного в стороне, там небольшой такой домик имелся. Около него, когда капитан «свое» стадо прогонял, стоял пожилой фриц. И держал он в руках сапоги. Причем, не свои – те на ногах красовались, а ещё чьи-то. Чистил он их.
Стало быть, есть все основания предположить, что это был денщик того самого офицера. Или не того, но в данном случае – начхать. Есть в том домишке офицер – вот ему-то нынче и поплохеет… Уж всяко он будет в чинах, не ниже взводного, вот и ответит за своих подчиненных.
Не слишком таясь (но и не особо выпендриваясь), шел по улице полицай. С повязкой и винтовкой. Мало ли какие распоряжения отдала ему нынешняя власть? Не прячется, значит, имеет право и обязан тут присутствовать.
А вот и домик…
Часового у крыльца не видно.
Двери, само собою, заперты. Что вполне ожидаемо и никакого сожаления не вызывает. Не полезем мы туда.
А куда?
Да есть там, в сенях, окошечко… небольшое, но человек, наверное, пролезть сможет.
Первый облом нарисовался, когда Ракутин, орудуя ножом, аккуратно выставил из окна стекло.
Окно оказалось слишком узким – он в него протиснуться не смог. И так пробовал и эдак… не выходило.
Стучать в дверь и будить денщика?
А если у немцев на этот счет какой-то пароль имеется? Денщику достаточно заорать – и вся операция насмарку.