Я осторожно вынул иглу из вены, поморщившись от боли — прилипла, зараза, от засохшей крови. Капельница давным-давно закончилась, но я не умер от попадания воздуха в кровь, чего панически боятся многие пациенты-новички — жидкость в катетере остановилась сантиметрах в двадцати от иглы. Что ж, опытным путём доказано, что в этом мире элементарную физику никто не отменял.
Поверил ли я в Декану? Тяжело было усвоить мысль о том, что меня телепортнуло к чертям на рога из-за какого-то вонючего тумана, но это пока хоть какое-то объяснение творящещемуся вокруг фестивалю абсурда. Своих удобоваримых версий у меня пока нет. Посмотрим, что будет дальше, слишком мало информации для анализа.
А теперь к приятным тестам. Я попробовал согнуть-разогнуть руку в локте — получилось вполне сносно, без дурацких рывков, как раньше. Правда, дрожь никуда не делась, хоть и чуть поутихла. Ну, Макдональдс не сразу строился, глядишь, скоро ложкой не в глаз, а в рот попадать начну. А вообще результаты неведомой терапии впечатляющие, тело снова слушается, не то, что вчера…
Точнее — сегодня. Или…
Нет, подсознание всё-таки интересная штука — до меня только сейчас дошло, что сейчас утро, а не вечер, и на улице с каждой минутой светлеет. Птички, опять же, по-особому поют. А это значит, что я благополучно продрых никак не меньше полусуток. Прав оказался Декан — никакие упыри меня не потревожили.
Вот только где он сам?
Илья Муромец просидел на печи тридцать три года, после чего встал и начал неистово отвешивать всем — от Киева до Константинополя. Никто из басурман от него не ушёл, обделённый вниманием.
Я же провёл на конкретно этой кушетке всего двое суток, до этого провалявшись ещё одиннадцать месяцев в различных учреждениях, и моим достижением стало сползти с неё, не обделавшись. Есть, куда расти.
Встал, опёршись рукой об стенку салона. Немного кружилась голова — от высоты, что ли? Привык уже к лежачей жизни…
Через минуту-другую немного отпустило, и я смог заново осмотреться. Взгляд тут же зацепился за одну из пластиковых полочек сбоку от сиденья, где обнаружилась давешняя фляжка в болотно-зеленом чехле. Декан нарочно не стал оставлять её на виду, видимо, не хотел новой волны возмущения со стороны напарника.
— Спасибо тебе, крёстная фея, — искренне поблагодарил я бородача, и сделал осторожный глоток.
Да, к этому сложно будет привыкнуть — мерзость редкостная. Но кто сказал, что лекарство от всех болезней должно быть ещё и вкусным? Я прикинул оставшийся объём, взбултыхнув жидкость во фляжке — примерно три четверти. Насколько мне этого хватит?