Надежда Андреевна могла хорошо рассмотреть императора, потому что она, как «товарищ», находилась в первой шеренге лейб-эскадрона Польского полка. Согласно легенде, Александр Павлович обратил внимание на двух юных солдат – Соколова и Вышемирского. Он будто бы сказал Коховскому: «Ты набрал в свой полк детей!» – «О нет, ваше величество! – ответил Коховский. – Это мои самые храбрые воины!» – «Не забудь о них при награждении», – посоветовал царь.
Смотр частей арьергарда князя Багратиона прошел успешно. Император в воздаяние тяжких трудов, понесенных его полками при отступлении от Гейльсберга и Фридланда, повелел выдать в виде премии каждому нижнему чину серебряный рубль, фунт мяса и чарку вина.
Мир с наполеоновской Францией был «ратификован» 25 июня 1807 года. После подписания всех необходимых документов Александр и Наполеон одновременно покинули Тильзит. Их отъезд послужил сигналом для обеих армий. Французская пошла в Пруссию, русская – в Россию. Все полки арьергарда вернулись в свои дивизии. Так и конный Польский полк перешел в родную свою 4-ю дивизию. Он встал лагерем в лесах долины реки Нярис, недалеко от Вильно.
Так началась мирная служба, о которой Надежда Андреевна имела тогда слабое представление. Эта служба в значительной степени зависела от времени года. Поскольку армейских казарм в начале XIX века в России было очень мало (только для гвардии в Санкт-Петербурге и его окрестностях), а кавалерия к тому же не имела манежей, то зимой пешие и конные полки, точнее сказать, их роты и эскадроны, расходились на постой в разные города и села и жили там на обывательских квартирах по 1–5, 6, 7 человек, в зависимости от величины домостроения. Слова известного романса: «О бедном гусаре замолвите слово, ваш муж не пускает меня на постой…» как раз отражают эту ситуацию.
Зато летом, обычно с середины июня до середины августа, полки выходили «на кампаменты», то есть в летние лагеря. Роты и эскадроны собирались вместе для каждодневных групповых (эскадронных, полковых) учений в обстановке, максимально приближенной к походной и боевой. Солдаты и офицеры жили в палатках, готовили пищу на кострах. Пребывание в лагерях, длившееся, как правило, 7–8 недель, завершалось большими маневрами (3–4 дня), на которых пехота, конница и артиллерия совершали марши, атаки, отступления, отрабатывая совместные действия на поле боя.
Распорядок дня в лагере был следующим: подъем играли трубачи в 5-м часу утра, первая чистка лошадей длилась с 5 до 7 часов, затем – умывание, общая молитва и завтрак: чай с хлебом; с 9 до 10 часов утра продолжался развод караулов на плацу перед гауптвахтой: с музыкой, все чины – в полной походной форме и при оружии, затем – выезд на учения в поле; с 12 до 13 часов дня – обед: щи да каша; в 18 часов – вторая чистка лошадей, затем ужин: «жидкая кашица» (пшенные крупы с добавление сала); в 21 час – пробитие «вечерней зори», общая молитва, отход ко сну. О трудах нижнего чина, живущего по этому расписанию, рассказал в своих мемуарах Иоганн-Рейнгольд фон Дрейлинг, в 1810 году – юнкер Малороссийского кирасирского полка, летом этого же года стоявшего лагерем под городом Ошмяны: