— И… дальше-то что? — затормошила меня Яга, а я всерьез призадумался.
— Бабуля, здесь дубль пусто! Я не нахожу ни одной причины, по которой Кощей Бессмертный был бы вынужден задержаться в Лукошкине.
— Дак ведь ты сам говорил, будто из-за таможни на воротах да чтоб отделение наше милицейское под корень извести…
— Все это эмоции, — вяло отмахнулся я, — по большому счету подобные мелочи такого крутого уголовника не удержат. Должно быть что-то еще… Что-то очень важное, чего мы пока не знаем, но без разрешения этой загадки нам дело не раскрыть.
— Уж и не знаю, что тебе присоветовать, касатик…
— Да особо советовать нечего. Но если мы на время опустим эту тему, то дальнейшее развитие событий было таково… Пока Кощей тайно пробирался в столицу, его сообщница сделала все, чтобы убрать меня с дороги. Был разыгран целый спектакль с похищенным кольцом, и банда Поганова наверняка бы расправилась с нами, если бы не роковая случайность — Митька! Заметьте, все началось, как только мы потянули первую ниточку, ведущую к Ксении Сухаревой. Преступница убирает случайного свидетеля — дворника Николая Степановича, отца покойной. Поняв, что затея с постоялым двором на грани провала, она так же легко избавляется и от Селивестра Петровича. Убежден, что без посторонней помощи и Настасья не смогла бы от нас убежать. Дальше — все как по маслу… Мы движемся к цели — противник принимает контрмеры. В дело идут любые средства — клевета, отравления, засады, народные волнения и даже стопроцентная надежда на вспыльчивый характер царя. Ей-богу, Горох мог запросто казнить меня и за смерть любовницы, и при последнем бунте. На каком этапе в игру вступил Кощей, я точно сказать затрудняюсь…
— Чего ж тут мудреного? Логически мыслить надо… — насмешливо подковырнула бабка. — Как на улицах наших маньяк кошачий объявился, так, считай, Кощеюшка с того дня и здесь.
— Спасибо, — даже покраснел я, решение действительно было чересчур простым. — Наша беда в том, что мы вечно плетемся в хвосте у преступников. Нам никак не удается их опередить…
— Ну уж тут мне тебя и утешить нечем… Кто задним умом крепок, тому в милиции делать нечего! Сам думай давай!
Думать я не мог. Мои мысли все равно были заняты образом смешливой черноглазой Олёны, моей несложившейся любви…
— Никитушка?
— Да?
— Я вот что подумала, — Баба Яга опять напустила на себя торжественно-строгий вид, — ведь ежели враги наши так смерти твоей желали, а у сподвижницы Кощеевой и шапка-невидимка была, и нож мудреный, и яды сильные — что ж она тебе-то ничего не подсыпала?