— Не знаю… В принципе, если судить по тому, как ловко она отравила троих… могла бы запросто.
— Так, может, мы сгоряча на девушку всех собак вешаем? У нее небось хоть что-то светлое в душе да осталось… — И Яга начала собирать завтрак.
Я только тяжело вздохнул. Наш разговор прервал Митька, ворвавшийся в горницу, как ураган Борнео.
— Батюшка сыскной воевода, беда!
— Я слушаю.
— Дык… че-то спокойны вы? Я ж говорю — беда!
— Митя, поменьше патетики, — попросил я. — И позу смени, в такой только святые отцы проповеди читают. Ножки ровно, пятки вместе, носки врозь, руки по швам! Вот так, теперь докладывай…
— Беда, Никита Иванович! — Он выполнил мои указания, но театрально страждущий тон не сменил. — Накатилось на нас горе великое! И на вас, и на нас, и на весь наш народ разнесчастный… Вот уж беда пришла, всем бедам беда! Сподобил Господь дожить до такого позору… И как я теперь тока людям добрым в глаза-то смотреть буду?! Ой, беда, беда, беда… Забубенная моя лихая головушка! И за какие грехи-провинности такие беды на честную милицию с небес сыплются? Такая беда, уж такая… ровно и не беда обнаковенная, а сущая кара Божья! Вот такая вот беда, Никита Иванович…
— Бабуля, — сдался я — он меня быстро утомляет, — дайте, пожалуйста, лист бумаги и ручку из планшетки — я его просто уволю. За паникерство и саботаж…
— Докладываю по сути дела, — мгновенно исправился Митька, — вызывают вас в царский терем, ответ держать.
— За что ответ?
— А за то, что дьяк Филимон да пьянчужка Пашка Псуров полчаса назад надеже-государю чертежи украденные на подносике, Хохломой писанном, принесли! Теперича Горох вас к себе требует…
Баба Яга аж ватрушку на пол уронила. Понятно, для нее такой расклад равнозначен полному крушению последних надежд. У меня была иная точка зрения… Я не мог сделать вид, будто данное известие такое уж приятное, но и впадать в трагедию не имело особого резона. Да, несомненно, если все сказанное нашим сотрудником — правда, то это действительно серьезный удар по моему престижу. Ну и в моем лице соответственно удар по всей лукошкинской милиции. Таких пинков мы давненько не получали…
— Как это произошло?
— Не ведаю, батюшка сыскной воевода, а тока весь город об этом толкует как о чуде невиданном! Недаром мудрые люди говорят, что дуракам везет…
— Прав он, Никитушка, — поддержала Баба Яга, — какая уж нам теперича разница, как энта жар-птица двум смутьянам в руки немытые запорхнула… Для нас с тобой одна работа осталась — замок на отделение вешать.
— Это почему же? — встревожился Митька.
— Да как иначе-то, башка твоя еловая… Царь ить самолично полномочия следствию боярскому, альтернативному при всех отписал. А раз они всю покражу возвернули, то ихняя власть и ихняя сила! Бояре на Гороха всей толпой так насядут, он и не рад будет, а прикроет всю службу сыскную, милицейскую. Э-эх, что говорить… Сперначала дело это наперекосяк шло, вот так и под конец всем нам боком вышло!