– Жители Главного порта! Наконец, спустя долгие Семнадцать Безбожных лет, случилось чудо! Я знаю, что многие из вас потеряли веру, что многие потеряли надежду! Но сегодня случилось то, чего мы так ждали! Этот человек, благородный, великий благодетель, Горвей Змееносец, сегодня принёс миру самый замечательный дар! Он нашёл и спас нашего Нового Бога! Знайте же, что все наши молитвы услышаны!
По толпе пронёсся настороженный, недоверчивый ропот. Он волной бежал от человека к человеку, разносясь по площади. Служитель торопливо обернулся к Горвею.
– Покажите им, господин!
Кай похолодел, но стражники не позволили ему приблизиться. Барон толкнул Лианну вперёд, к толпе, и шагнул следом. Девушка отпрянула от жадных, голодных глаз, устремившихся на неё, словно они были готовы её растерзать. Лицо её выражало ужас. Горвей подошёл и схватил её за руку.
– Покажи им! – приказал он, глядя на Лию. Она подняла на него умоляющий взгляд.
– Горвей…
– Покажи! – крикнул он зло, и вдруг разорвал рукав её платья до самого плеча, а затем с силой рванул платок с её головы. Кай видел как лава её волос рассыпалась по ветру, а толпа в благоговейном ужасе вздрогнула и загудела ульем. Лианна не двигалась. Одной рукой она придерживала разорванную на плече ткань платья, другую продолжал неистово сжимать Горвей. Её взгляд застыл на толпе, которая словно перестала дышать. Всё глаза были устремлены на неё. И Кай знал почему. Он сам видел это, и в который раз у него мороз побежал по коже. Её руки, её шея и подбородок – они целиком были покрыты мелким узором, переплетающимся на её коже. Эти отметины были так отчётливо видны, что невозможно было в них сомневаться. И тогда, несколько секунд спустя, толпа взревела от восторга. Лия отшатнулась от этого неистового воя, от этой волны дикой радости, которая сулила ей один только ужас. Служитель Храма кричал что-то о чуде, люди плакали и обнимали друг друга, вопили от безумной своей радости. Горвей почти с гордостью глядел на дело своих рук, он чувствовал ту благодарность, которую к нему испытывали. Но, стоило ему взглянуть на дочь, как сердце его съёжилось. Такого ненавистного, такого испепеляющего и невыносимого взгляда у Лианны он ещё не видел. Ему вдруг показалось, что на него смотрит не дочь, а все замученные им в темницах заключённые, все ненавидевшие его слуги, все бароны, даже его собственный отец, не переносивший сына. От этого взгляда он невольно отпустил её руку.
Кай тоже видел её глаза. В эти секунды он делил с Лианной всю её злобу, всю её ненависть к барону, и, если бы она бросилась на него, Кай, должно быть, помог бы ей расправиться с мучителем. Но Лия ничего подобного не сделала. Она повернулась к толпе и просто стала на них глядеть, надменно наблюдая, как эти люди, даже не удостоившись узнать её имя, радуются её появлению.