И, немыслимо, барон заплакал! Лианна видела, как по его щекам хрусталём покатились слёзы, падая на его опущенные руки. Горвей не мог глядеть на дочь, лицо его было опущено, плечи вздрагивали от рыданий. Лия приблизилась к нему и дотронулась до большой руки барона, которая едва не отдёрнулась от ласкового, осторожного прикосновения.
– Папа, – прошептала она, – я не виню тебя! То, что было – уже в прошлом. Я всегда любила тебя за твою силу, за то, как ты оберегал меня. И я люблю тебя.
Она наклонилась вперёд и обняла его, прижав его заплаканное лицо к своему плечу. Но всё равно в это мгновение Лия чувствовала, какой большой, какой сильный и могущественный её отец, что рядом с ним она всегда будет в безопасности. И Горвей, прижав к себе дочь, испытал огромное облегчение и неописуемое, великое счастье! Он и не подозревал, что всю жизнь мечтал именно об этом – услышать, что дочь, несмотря ни на что, любит его! И она прощает ему всю ту несправедливость, какую он проявил к ней. Вся его жизнь, вся та правда, которую он избрал для себя – вдруг оказалась ложью. Он врал сам себе, год за годом, и Лия от этого страдала! И слёзы раскаяния и счастья, капая ей на плечо, словно очищали его сердце, зачерствевшее и превратившееся за эти годы в камень. Теперь оно словно начинало вновь дышать.
– Я тоже тебя люблю, дочка! Прости мне всё, если можешь. Прости, что поступил так с тобой, что открыл всем лицо Нового Бога! Я сделал это, чтобы ты уже не могла скрыться…
– Я знаю. И я не злюсь, отец.
– Почему? Если бы не я, ты бы ещё могла жить по-другому…. Уйти!
– Я не должна уходить, – она улыбнулась. – Я должна стать тем, кем родилась. И ты сделал то, что должен был, не кори себя, прошу.
– Я не могу. Я словно уничтожил тебя, своими руками…
Лия продолжала обнимать отца. Она гладила его по голове, всю жизнь ей не хватало этой близости, этой открытости между ними. То доверие, с которым он отвечал ей – было дороже всего.
– Отец, – заговорила она тихо, – я хочу, чтобы ты сделал кое-что. Когда я исчезну.
– Что же? – он поднял на неё вопросительный взгляд. Голубые внимательные глаза говорили о том, что Горвей готов выполнить любую просьбу. Лианна улыбнулась.
– Стань королём.
Барон удивлённо, почти испуганно на неё уставился.
– Я не понимаю…
– Горвей, ты должен им стать! Я не буду проливать ради тебя кровь, не стану потворствовать тебе ни в чём! Знаешь почему? Потому что это и не нужно. Ты сам можешь стать королём.
– Лия! – воскликнул он. – Если ты думаешь, что я всё ещё хочу использовать для этого тебя!..
– Нет, не думаю, правда. Но я знаю, чувствую, что ты в душе – правитель. Когда ты, желая трон, губил свою и мою жизнь – ты не был королём. Ты не мог бы им стать, даже если бы я стала тебе помогать, оттуда, даже если бы сама надела корону на твою голову. Но я то знаю, какой ты внутри! Ты добрый, ты сильный, ты умеешь заботиться и любить! Король должен быть мудрым, он должен быть сдержанным и милосердным. Если ты перестанешь скрывать это в себе – ты станешь правителем без моего вмешательства, а его точно не будет!