– Надеюсь, мы еще увидимся? – Мишель чмокнул меня на прощание в губы.
Мне тоже, почему-то, захотелось надеяться…
Я вернулся на площадку в самый интересный момент: Ахмед, вскочив на стул, вдохновенно объяснял массовке, как надо изображать радость. Вова с важным видом стоял рядом – типа, им, звездам, все давно ясно…
Не желая мешать, я тихо сел у стенки – хоть кофе выпить, наконец, смогу!
Заметив меня, шейх радостно махнул рукой:
– Дальше он вам объяснит!..
И полностью удовлетворенный, удалился решать важные государственные дела.
Черт! Опять с кофе пролет!
Вова, с довольным видом, пододвинул мне руководящий стульчик. Я тяжело вздохнул…
К вечеру моя измотанность оценке не поддавалась.
– Все, завтра – выходной, – жестко объявил я директору. – Не собираюсь здесь умирать…
От такой наглости тот даже не нашелся, что ответить.
Ура! Высплюсь!
Как бы не так! Утро началось, как всегда, с бодрого Вовиного голоса:
– На зарядку становись!..
Я слабо пытался сопротивляться, но был извлечен из-под одеяла и пристроен рядом для отжиманий. Ладно, что мне еще дозволялось не поддерживать бешеный темп…
Кажется, кто-то вошел. Я поднял глаза.
– Не отвлекаться, – строго сказал Вова.
На пороге стоял ошарашенный Мишель.
– А, твой французский друг пришел, – наконец, заметил Вова. – Пусть присоединяется…
– Мсье? – наконец ожил французик.
– Присоединяйся! – пригласил я.
Он опять ошарашено уставился на нас.
– Извините, я не готов…
– Да, ладно, раздевайся, и – вперед, – махнул рукой Вова.
Я перевел.
Судя по всему, раздеваться Мишель любил – поскольку тут же начал разоблачаться.
Вова по достоинству оценил его черные шелковые трусы… Надо ли говорить, что отжиматься мы перестали?
После не совсем обычной утренней зарядки мы дружно пошли в душ, где еще немного позанимались физкультурой.
Наконец, закончив водные и не только процедуры, Вова затребовал завтрак в номер. Мишель рассказал, что звонил на площадку, ему сказали – выходной, и он решил приехать…
– Что-то еще нашел?
Он кивнул:
– Вот эти снимки…
Вова ошалело уставился на фотографии:
– Он что, обоих родителей ублажал?
Я перевел.
– Что вы, мсье! Никогда!
– А фотки откуда?..
На снимках полуголый Мишель обнимался с моим папиком…
– Может, монтаж? – спросил я.
Он пожал плечами.
– Ты когда-нибудь с кем-нибудь фотографировался в подобном виде?
– Не однажды…
Да, дела…
– Слышь ты, мусье, – встрял в разговор Вова, – такие фотки у тебя есть, ну, с другими мужиками?
Я перевел.
– Да, наверное…
– Ну, так поехали – покажешь!..
Позавтракав, мы отправились к Мишелю домой. Он жил недалеко от Латинского квартала, в какой-то мансарде. Лифта, естественно, не было.