В российской политике за последние год-два неизмеримо возросла роль компромата. А это верный признак: развитие номенклатурного капитализма достигло определенного предела — власть начинает испытывать неудобства от связи с теневыми структурами, растет напряжение в отношениях между номенклатурой и капиталистами.
Компромат, в отличие от заказных убийств и покушений, — это специфический именно для политики способ давления. А раз возросла вера в силу компромата, раз высок уровень ожидания компромата, о чем это свидетельствует? О том, что в элитах обостряются противоречия, прежде всего противоречия между экономическими и бюрократическими элитами.
…Когда-то нынешние правители были новой, становящейся властью. Это было детство демократического режима, который рос в одной песочнице с нарождающейся новой экономикой, в том числе теневой. Чиновники и теневики, как настоящие друзья детства, помогали друг другу расти и развиваться. Так складывался номенклатурный капитализм. У каждого мало-мальски серьезного чиновника появлялись надежные «партнеры-предприниматели», отношения с которыми обретали устойчивый кумовской — теневой — характер.
Но власть росла, становилась взрослой. Теперь взрослым, остепенившимся чиновникам в личной жизни уже не так нужна «экономическая поддержка», уже многое у них есть, уже и сами могут организовывать себе фирмы, банки или поездки на банановые острова. И теневые «друзья демократического детства» начинают понемногу тяготить начальников. Связи с теневиками, как ни крути, — все-таки порочащие. К тому же воровство общенародного достояния все заметнее, потому что достояния этого у страны все меньше остается.
А тут вдруг кризис случился. Экономические структуры (читай — теневые) сильно пострадали. И они идут к другу-руководителю и говорят: давай, мол, выручай — я же тебе покупал домик в Италии! Давай кредит, или льготу, или заказ какой побольше…
Можно себе представить сановитого чиновника, вкусившего большой политики. Ему уже неприятно испытывать зависимость от какого-то «партнера» из далекого «демократического детства». Этот «партнер», конечно, не бедный родственник из деревни, он тоже теперь вполне респектабельный господин. Может быть, даже цепь не носит. Но все-таки дистанция между кастами политиков и предпринимателей уже более существенна, чем во время их демократической юности. Уже политику прилично сторониться предпринимателей (не то что в годы либерального восторга по поводу предпринимательства). Публичность политики все-таки налагает на политика определенные обязательства по соответствию светлым идеалам… Тем более что чиновник уже сыт и оквартирен домиком в Швейцарии, и ему так остро былая дружба с теневиком теперь не нужна. А тот требует… Вот их отношения и дают трещину.