"Как он смеет... Как он смеет ставить под вопрос свою ценность?" – Он является всем, чего можно только желать найти в мужчине. – "Я люблю его… Что за черт? Откуда взялись подобные мысли?" – Она удивленно распахивает глаза, только чтобы обнаружить, что он так пристально смотрит на нее, будто может съесть в одиночку. Он выглядит таким свирепым и сексуально–устрашающим. Ее глаза расширяются от голода в его взгляде.
Сквозь возбуждение ему удается слегка улыбнуться и нежно коснуться ее щеки.
– Все нормально, – мягко произносит он. – Ты не обязана смотреть.
Он думает, что она не хочет смотреть на него, видеть его прекрасное лицо? Он думает, что она хочет притвориться, будто кто–то другой лижет и ублажает ее?
В ней растет злость. Злость на то, что он сомневается в себе. Он сомневается и в ней, думая, что она мелочная. Злость на безликих людей, которые изранили его внутри и снаружи.
Так не должно быть. Она докажет ему это. Даже если этот день – все, что у них есть, он узнает себе цену.
В отместку она сжимает губы и начинает сосать изо всех сил. Он приподнимает бедра и стонет, беспомощно закрывая глаза.
Она продолжает свой натиск, используя сильное всасывание и устойчивый ритм. Она берет его глубоко, слишком глубоко. Она практически касается им горла, пронзая его членом свой рот, но ей все равно. Она сосет и занимается сексом с ним так сильно, как только может, будто его член – это ее спасательный круг; возможно, так и есть.
Он толкается бедрами вверх, бездумно пытаясь войти глубже, прорваться дальше. Она пытается ему угодить, опуская голову ниже, упираясь губами в волосы у основания. Стон поднимается из глубины его горла. Она могла бы кончить только от этого звука, если бы ее руки были свободны, и она смогла бы коснуться себя, но они заняты. Его член практически душит ее, но это кажется таким незначительным.
Когда все заканчивается, он лежит в после оргазменном ступоре, протягивая руки вниз в поисках связи с ней. Дымка насыщенности проникает в нее. Она взбирается вверх по его телу и укладывается калачиком на сгибе его руки.
Блейк не собирался запрыгивать на нее в следующий раз, когда она подойдет. Это будет, по крайней мере, домогательством с его стороны. Его мозг жутко разнесло за эти дни. – "Что, если она не хотела этого? Что, если она чувствовала, будто не может сказать "нет"? Тогда это было практически изнасилование".
В любом случае, он должен быть арестован. Избит. Кто–то должен надрать ему задницу за то, что он воспользовался ей. Чертовски плохо, что у Эрин нет никого, кто бы мог это сделать.