Ни отца, ни братьев, ни "панк–задницы" парня из колледжа. Она была уязвимой, а он – последним ублюдком.
Когда она подходит к передней двери, она окликает его, как и всегда:
– Мистер Моррис, это Эрин.
Его пульс подскакивает от звука ее голоса. Член твердеет. – "Боже, нет".
Он не может этого сделать. Достаточно того, что она знает, что он грязный старик, желающий ее и воспользовавшийся ей. Хуже того, что он воспользовался ее отчаяньем, потому что ей нужно работать, чтобы заплатить за колледж, и это когда–то было его страховочным тросом, удерживающим ее рядом с ним. Он не может получить ее тело, ее невинность.
Если она невинна… – "Ох, она же занималась раньше сексом?" – Боже, она сосала так, как он никогда этого не испытывал. Даже перед своими ранениями, это не было так хорошо. Но ее карие глаза были так открыты, так доверчивы. Ее тело было гибким, гладким и молодым. Он всего этого не заслуживал. Вот она, входит на кухню. Невероятное тело и прекрасный ум.
– Эрин, – говорит он. – Нам нужно поговорить.
Она подмечает его тон, прикрепляя на лицо маску торжественности, но она всегда выглядит яркой. Она шагает к нему, не поднимая всезнающих глаз. Наверное, она переживает, что он снова прикоснется к ней, притронется своими грязными руками к ее телу, а его обезображенное лицо будет рядом с ее. И почему она не должна переживать? Он же животное.
– Боюсь, так не пойдет, – говорит он. – Ты больше не можешь работать здесь.
– Ладно, – спокойно отвечает она. Но ее руки дрожат. И когда она понимает, что он это замечает, она скрепляет их в замок. Она не та, кто показывает слабость на людях, а он ненавидит, что делает ее слабой.
– Ты же понимаешь, что это никак не твоя ошибка? – Спрашивает он. – Ты проделала прекрасную работу. У меня никогда не было такого чистого дома. Просто... Ну, уверен, ты понимаешь, в чем проблема. Это больше не должно произойти.
– Ладно, – отвечает она, все тем же нейтральным тоном. – Я поняла.
Он не желает причинять ей боль, но он понимает, что уже сделал это. Он думает, что она будет просто разочарована, ведь ему хочется думать, что между ними была дружба. Или, может, она чувствует облегчение, что сможет уйти от старого развратника без шумихи. Это уже намного хуже. Но он знает, в чем дело.
– Знаю, ты полагаешься на эту работу из-за колледжа. Я не собираюсь это разрушать. Я дам тебе немного денег. Такую же сумму ты бы получила, продолжая на меня работать.
Ее фасад трескается. Как и ее голос.
– Вы хотите мне заплатить?
– Ну, да, – говорит он, искренне смущенный ее горечью. Он все испортил, занявшись с ней сексом. Он заплатит за это, все верно, и никогда больше ее не увидит. Но последнее, что он может сделать – это сохранить ее обучение, а это означает, что он продолжит платить ей зарплату, которую она получала.