Аскет уже видел чёрную тень, притаившуюся под потолком, на одной из перекладин. «Кто это? Как он туда забрался?» — в этом месте эти вопросы были не существенными, и ответы на них ничего бы не променяли, не прояснили. Ясно было одно — эта тень, имеет винтовку, и умеет из неё стрелять!
— А что ты сделаешь с остальными? — спросил Егерь, который, кажется, решил потянуть время.
— Остальные? Мне они не интересен! Ими будет заниматся мои помощник! Вами же я заниматься сам! Для начала я сделаю так, чтобы твой голова, Терэх, был отрезан, и вместо ней быть голова зобака! Я сделаю так, чтоб твой душа не мог вырватся из тела — а тело твоё быть в моей власти! Я быть много лет мучать тебя! А ты, человек у которого нет имени, — обратился он к Аскету, — Для тебя у меня тоже есть хороший, отдельный программа! Тебе быть нравится! Я отдам тебя тем, чьи души ты выпускать из тела! Они все тут, и жаждут видеть тебя! Взять его! — вдруг неожиданно резко выкрикнул профессор, ткнув пальцем на Егеря.
Израненное тело, бывшего подчинённого капитана Терехова, подскочило в воздухе, и буквально выстрелило в Егеря, сбив того с ног. Лицо солдата, которое казалось печальным, больным, уставшим, теперь было иным. Широко раскрытые глаза излучали ненависть и агрессию, из открытого рта стекала слюна и торчали в оскале пожелтевшие, редкие зубы, которыми тот пытался ухватить Егеря за шею. Существо оказалось недюжинной силы, и Егерь приложил последние силы, чтобы удержать тварь, в облике его солдата, на расстоянии от себя.
— Отгрызи его поганая голова, и нести её майне! — снова расхохотался профессор, обращаясь к агрессивной твари, которая была уже близка к своей цели.
Грохнул выстрел. Бах — и тварь, мёртвой хваткой вцепившаяся в Егеря, отлетела в сторону, половина черепа переспелым арбузом разлетелась по полу. Бах — и тень, засевшая сверху, под потолком, камнем рухнула вниз, выронив стукнувшую о бетонный пол, винтовку. Бах — и отпрыгнувшее тело профессора, который, словно паук, успел зацепиться руками за перекладину под потолком, отшвырнуло прямо в открытый электрощит, который тут же наполнился искрами. Мишин выполз из-под раскуроченной кабины, сжимая дрожащими руками, найденную им под завалом винтовку.
— Молоток, Курсант! — похвалил Аскет, который уже перебинтовывал свою раненную руку.
Левинц, и остальные, смотрела не перепачканного, в рваной немецкой форме человека, который только что спас их всех от неминуемой гибели.
— Надо быстрее сваливать! — проговорил Егерь, вставая с пола.
По его шеи стекала кровь — он сильно ударился о пол затылком, при падении. Егерь уловил взгляды друзей, провёл черной ладонью по шеи, посмотрел на отпечатавшуюся кровь: