Вот-вот у трассы должна появиться горелая ель — когда то здесь бушевали лесные пожары. После этой ели следовало проехать километра два до Фрицевского поворота. «А вот и ель» — обрадовался я, увидев похожее на черную свечу, дерево. Я сбавил газ и, продолжая сохранять спокойствие, включил правый поворотник, чем ввёл своих преследователей в ступор: как им быть? Или пристрелить бегущую дичь, или позволить ей самой снять с себя шкуру и прыгнуть в котёл с кипящей водой? Они выбрали второе, ведь я свернул на дорогу, ведущую в никуда — в дебри леса, где меня и моего спутника никто и никогда не будет искать. Здесь не будет свидетелей, здесь не помогут водители проезжающих мимо машин — тут их попросту нет; здесь не будет милиции и скорой — это глушь; дорога эта, похожая на старую лесовозную просеку, ведёт в тупик. «Если Фриц подведёт, то нам конец!» — пронеслось в голове несвоевременная мысль.
Охота
Скорость — «60 км/ч». «Нива» лихо подпрыгивала на кочках и ямах. Эту дорогу, видно, хорошо прокатал Фриц: всё было изъезженно зубатыми покрышками квадрациклов, и кое-где виднелись следы родных «УАЗовских» покрышек. Парни, ехавшие следом, еле поспевали за нами. Они подумали, что я хочу воспользоваться преимуществом «Нивы», и оторваться от них на бездорожье! Ехали мы по прямой вырубке, когда-то здесь добывали торф, и были проложены узкоколейки через весь необъятный лес. Но со временем рельсы растащили, всё бросили… Я периодически смотрел в зеркало, на скрывающуюся в клубах поднятой нашими колёсами пыли, «девятку», — с которой уже наполовину отлетел передний бампер — часть его волочилась по земле. Близился поворот, и я ещё раз глянул на едущую за нами машину — сквозь пыльное облако вдалеке бликовало зеркальным блеском солнце. Рассмотреть источник этого блика у меня не хватило времени — ясно было, что отражается солнце от чего-то хромированного, — скорее всего от второй машины бандитов, которая только-только выехала на просеку. У ели, с ободранной корой, я крутанул руль резко вправо, и влетел в незаметный со стороны поворот — совсем заросшую колею. Девятка не успела повторить манёвр, и пролетела мимо, оставляя за собой клубы чёрной пыли. На всякий случай я достал из кобуры свой «ТТ». Через какое-то время девятка, уже без бампера, снова появилась сзади, высоко подпрыгивая на буграх. По громкому звуку двигателя можно было с уверенностью сказать — у них отлетел глушитель. Что-то пошло не так. Я сразу это почувствовал, видя приближающееся поле. Как будто попал в какую-то зону чужой воли, требующей обязательного подчинения. Боря тоже это почувствовал, как то весь сжался. Мы вылетели на поляну, с давно спиленными пнями; дорога, по которой мы ехали, рассекала поляну надвое строго посередине. Судя по пням, можно было сказать — это старая вырубка. На бешенной для леса скорости, мы летели по дороге, когда краем глаза я что-то заметил сбоку. Посмотрев влево, я увидел за одним из пней человека в камуфлированной одежде, с натянутой на лицо «омонкой». Нас он будто бы не заметил, правая рука его лежала на пистолетной рукояти громадины «Knochensäge»