— Далеко, разлёт большой, пацана зацепишь! Спрячь свою пукалку, я сам попробую отогнать Мишку в сторону!»
И я пошёл. Медленно подошёл к парню, перед которым так же, замерев на месте, стоял небольшой медведь. Медведь посмотрел мне в глаза, в его взгляде я не увидел ни злости, ни страха — лишь любопытство. Говорят, этого делать категорически нельзя — однако, чуйка подсказывала, что я поступаю правильно. И я понял, что медведь ещё молодой, и к поляне его приманил звук гитары, или крики — он несмышленый, и ещё не ведает страха, поскольку незнаком ещё с человеком. Но трогать его нельзя — где-то рядом могут быть его сородичи. Они не простят убийства своего отпрыска. Я встал перед парнем, — оказавшимся за моей спиной, он вцепился в меня мёртвой хваткой, отчего у меня на теле потом проступили синяки.
— Иди! — сказал я медведю, не сводя с него глаз. — Иди! — повторил я громче, слегка махнув рукой, и медведь, словно поняв меня, развернулся и большими скачками побежал к лесу.
— Да ты герой! — встречал у палатки меня Фриц.
Люди радостно загалдели, обнимая всё ещё бледного парня. Кто-то поднёс к его губам полный стакан водки, и в бедного парня буквально влили «огненную воду».
— Вы не в клубе, и не на дискотеке! — говорил я окружившим нас людям, — В лесу нужно вести себя скромнее!
Мы тогда долго сидели с Фрицем у костра, разговаривая о жизни, о Великой войне. За литровой бутылкой коньяка ночь пролетела быстро, и мы сами не заметили, как наступил рассвет. Взгляды на жизнь Фрица, во многом совпадали с моими, — единственным расхождением в них была его жёсткость, если не сказать больше — жестокость. Его мало волновала дальнейшая судьба тех, кто посмел вторгнуться в зону его интересов. Он был расчётлив, умён, жесток и безжалостен, в своих суждениях. Но тогда всё было по-другому, всё было просто и по-доброму. Тогда это были только слова, многие из которых я не воспринял всерьёз. А зря…
«ПГБ-Гранитный»
После недолгого молчания он улыбнулся, как-то сразу обстановка разрядилось.
— А что я натворил? — безобидным голосом спросил Фриц, — Вот это видишь? — он снял с плеча окровавленный «укорот» и протянул его мне, но на этот раз он поднёс автомат к моему лицу, так, что я почувствовал запах ещё не засохшей крови.
— Это против тебя! Так что ты благодарить меня должен! — повысил голос Фриц, — Давай-ка расставим точки на свои места: это ты натворил, а не я — ты мне позвонил и попросил помощи! Слова, спустившие механизм, который их убил, — Фриц кивком головы указал на разбитую пулями машину, — Принадлежат тебе, так что не строй из себя целку, Симак, ты взрослый мужик, и пора бы тебе уже начать что-то понимать в этой жизни!