— Товарищ полковник… — начал докладывать парень, вытянувшись струной по стойке смирно.
— Отставить! — лихо прикрикнул Фриц.
Мы прошли дальше, Борис в замешательстве плёлся за нами. Здесь действительно был целый город. Рядом с калиткой стояла небольшое помещение охраны, из прорези бойницы которого на нас смотрел ствол «ПК»[28].
Рядом с помещением — собачья будка, с насторожившейся при нашем появлении собакой, прикованной к будке цепью. Это была немецкая овчарка. Сами дорожки залиты бетоном — ровно и аккуратно, сразу видно, что работали «с душой». Похоже, у Фрица по-другому не работают!
— Раньше тут содержали заключённых — торфяников, это законсервированный лагерь! — вновь ожил Фриц, — Я со своей тёлкой тут недалеко обосновался, ходил как то на лося, и обнаружил это брошенное место. Мы тут всё обновили, подстроили. Новые дома построили, сложили печи! — хвалился Фриц, и обоснованно.
Справа от дорожки, по которой мы шли, я увидел стоящие в ряд машины: «Батоны» — их было штук двадцать, стояли они на одинаковом расстоянии друг от друга, выстроенные идеально ровным рядом. Краска на машинах блестела зеркальным лаком, шины были черны. Машины стояли на бетонной площадке, над ними висела маскировочная сеть. За рядом «батонов», стояли «козлы», в основном тентованные. Машины тоже выгладили «с иголочки», словно Фриц тут содержал автосалон отечественных внедорожников. За ними возвышались зелёные кабины «Шишиг» — этих машин здесь было с десяток. Половина — с командирскими кунгами связи — «КШМ»[29], другие — с какой-то спец аппаратурой, смонтированной на базе этих машин.
За «66-ыми» стояли «Уралы», и несколько грузовиков «ЗИЛ-131». Дальше, уже за «ЗИЛами», — мне не хватило зрения, чтобы различить модель, — ряд джипов, обычной, гражданской раскраски. Квадрациклов не было — скорее всего, они держали их где-нибудь под крышей. От этого огромного автопарка повеяло тёплым запахом нового отечественного автомобиля, бензина, и нагретой солнцем резины. На секунду в голове закружило — вспомнилось детство, пионерлагерь.
Дежурная машина в том лагере была как раз такая вот «таблетка»: запах выхлопа от той машины, запах нагретой солнцем краски — эти запахи крепко врезались в мою детскую память. Я всегда с завистью провожал эту «дежурку», когда она выезжала за забор или просто разъезжала по территории. У этой машины было много поклонников — не один я с завистью втягивал сдобренный выхлопом воздух своими детскими ноздрями. Тогда я думал, что когда вырасту, стану водителем — и непременно устроюсь работать в этот самый лагерь, и буду ездить именно на этой машине, а меня будет провожать завистливыми взглядами детвора!