Согласно плану операции, «угонщики» должны были оказаться на берегу Вест-фьорда в одно время.
Из Мурманска отправятся четыре подлодки типа «С» и столько же «Катюш»[15]. Когда субмарины выйдут в заданную точку, будет подан сигнал по рации – и с аэродромов поднимется эскадрилья четырехмоторных ТБ-7[16], но первыми взлетят здоровенные ТБ-3, прозванные «туберкулезами», – эти самолеты были весьма тихоходны, зато каждый мог перевезти тридцать пять десантников с оружием.
Планировалось высадить в районе Лофотенского архипелага порядка трехсот парашютистов. Чтобы облегчить десантирование, отважная семейка Педера Морсета из движения Сопротивления (отец и семеро сыновей) должна была расстелить на берегу старые паруса, сложив из них большой треугольник.
Команда Морсета была не зря выбрана Судоплатовым – Павел знал, что «в прошлой жизни» Педера и Хельге Морсетов расстреляли, а Одмунда убили в бою. Это были надежные люди – потомки бесстрашных викингов, не выносившие оккупантов.
Хотя министром-президентом и был назначен норвежец – предатель Квислинг, правил страной немец – Йозеф Тербовен. Да и не было никакой страны, существовал рейхскомиссариат Норвегия.
Лофотенские острова прикрывали с моря Вест-фьорд, названный так по привычке. Скорее, это была открытая бухта, в глубине которой начинался запутанный лабиринт истинных фьордов, что доводили корабли до Нарвика, куда из Швеции везли железную руду.
Подводные лодки высадят еще сотню человек, плюс всякие нужности – оружие, надувные плавсредства и прочую «ручную кладь» разведчиков-диверсантов.
Эйтингон отправлялся в путь как раз на «Катюше», субмарине К-21, чему был рад, считая себя бывалым подводником.
Двое суток прошли практически без сна и отдыха, надо было утрясти тысячи мелочей, очень важных мелочей, любая из которых могла поставить операцию на грань провала.
Измотанный донельзя, Наум приплелся в порт, кое-как спустился по трапу в нутро подлодки.
– Приветствую вас на борту, товарищ старший майор госбезопасности! – официальным голосом сказал командир К-21 кавторанг Лунин.
– Без чинов, Николай Александрович, – устало ответил Эйтингон. – Фу-у… Ну, и набегался же я…
– Отдыхайте, тов… Наум Исаакович.
– Пожалуй.
– В лодку, погружаемся!
Добравшись до своей койки в тесной каюте-коробке, старший майор стянул сапоги, снял китель и ремень, да и завалился спать. Вторая койка, предназначенная для старого знакомца – Виктора Пупкова из роты особого назначения при штабе Балтфлота, – пустовала. Шлялся где-то Пупков…
Сквозь сон донеслось:
– Задраить отсеки, погружение! На эхолоте смотреть. Осмотреться в отсеках!