— Чтобы я такое сказала?! — приподнялась возмущенная Машка. — Да у меня скорее язык отсохнет!
Я выразительно на нее посмотрела, взглядом напоминая о нашем замысле.
— Ладно, сказала… — буркнула она, мрачно глянув на Мишку. — Валяй, певец.
Миша без лишнего жеманства выпрямил спину и откашлялся.
— Только я сиплю, хриплю и фальшивлю, — предупредил он. И запел — негромким, очень приятным глуховатым голосом:
В глубокой шахте который год таится чудище-змей.
Стальные нервы, стальная плоть,
Стальная хватка когтей.
Он копит силы, лениво ждет,
Направив в небо радар.
Одна ошибка, случайный взлет
И неизбежен удар.
Всё, во что ты навеки влюблен,
Уничтожит разом
Тысячеглавый убийца-дракон,
Должен быть повержен он!
Сильнее всяких войн.
Воля и Разум! Воля и разум! Воля и разум!
Машка каталась по траве от смеха.
— Ну как? — спросил певец, глядя на мое вытянутое лицо. — Не понравилось? Я предупреждал…
— Ой, не могу! — хохотала Машка. — Радары. Ты кого заклинаешь — вертолет?
— М-да, это не совсем то, — сказал я и, чтобы не огорчать исполнителя, добавила:
— Но поешь ты классно. Думаю, будь я Машкой, так влюбилась бы в тебя без памяти.
Машка мгновенно прекратила ржание и свирепо на меня уставилась.
Миша слегка смутился.
— Вы чего, разыграть меня хотели? — усмехнувшись, спросил он.
— Это у меня возникла идея заклясть дракона, — пояснила я. — Чтобы он нам подчинился.
Миша удивленно приподнял брови. Вдруг его взгляд застыл.
— Не шевелитесь, — одними губами приказал он. — Он здесь.
Мы обернулись к карьеру и увидели дракона. Он появился из провала совершенно бесшумно. В свете костра он казался красным, а глаза блестели двумя огромными каплями крови.
10. Охота на дракона, часть 2
Машка и Мишка вскочили одновременно; у меня же, наоборот, напрочь отказали ноги. В пламени костра багровым отблеском сверкнул топор.
— Не трогай зверя! — раздался Мишкин вопль.
— С дороги, дурень!
— Положь топор, тебе говорят!
Мишка вцепился в Машку, чтобы отобрать у нее оружие, она изо всех сил вырывалась, а я думала, что если дракон вздумает на них напасть, то момент ему подвернулся самый удобный. Но дракон не напал. Возможно, возня и вопли его испугали. Он остановился метрах в пяти от костра, свернул нижнюю часть туловища кольцом, а верхнюю поднял над землей, как атакующая кобра. Теперь его можно было рассмотреть в деталях. Вблизи дракон напоминал скорее не змею, а гигантского червя. Я видела, как меняется форма гладкого туловища, словно в нем нет костей, как непрерывно трепещет бахрома на его плоских краях — на самом деле это были крошечные щупальца или присоски. Длинные тонкие усищи дракона извивались, как будто ощупывая воздух, а над бровями торчали другие, поменьше. Пасть дракона была так плотно закрыта, что возникали сомнения, есть ли она вообще. Он казался и чарующим, и отвратительным. Дракон, медленно покачиваясь, глядел на побоище у костра. Из-за формы глаз вид у него был слегка удивленный. Нападать он вроде пока не собирался.