— Выведи меня, — повторила я, шагая к берегу. — И сгинь прочь с моих глаз.
В тот миг, когда моя нога коснулась берега, раздался громкий щелчок, как от удара кнутом, и дракон взвился в воздух. Я проводила взглядом его полет над морем по высокой дуге. Где-то у горизонта дракон спикировал в воду. Вдалеке возник маленький водяной столп, и море успокоилось. Затихло, застыло, побелело… окаменело.
12. Геля узнает кое-что новое о своих предках
За моей спиной раздался изумленный возглас, Я быстро обернулась и в пяти шагах увидела Машку. Сестра смотрела на меня, как на привидение. Если бы Машка была в состоянии чего-нибудь бояться, кроме моих страшилок, я бы поклялась, что она насмерть перепугана.
— Ты откуда здесь взялась?! — воскликнули оба в один голос и нервно рассмеялись.
Испуг исчез из Машкиных глаз, и на ее лице выразились облегчение. Широко улыбаясь, она воскликнула:
— Нашлась! А я думала — все, кранты, завалило тебя. Мишка, беги сюда, Гелька нашлась!
Вскоре из серого леса появился серый Мишка и бегом направился к нам. Оба они в мутных сумерках выглядели абсолютно, неестественно бесцветными.
— Погодите-ка… Мы что, в сером мире?
— Какой еще серый мир? Мы тебя ищем второй час подряд. Мишка все порывался голыми руками раскапывать карьер, уже собрался трактор добывать…
— Куда ты делась? — задыхаясь, спросил подбежавший Мишка. Вид у него был загнанный и даже постаревший. — Что тут вообще случилось?
— А что случилось?
— Ты исчезла, — пояснила Машка. — Подошла к дракону и растворилась в воздухе вместе с ним.
— Мы сначала думали, что так и надо, — добавил Мишка, — мы ж не знаем, как глаза отводят. Подождали полчаса — ты не появляешься. Мы затревожились… и главное, совершенно непонятно, чем можно тебе помочь!
— Решили ждать до утра, — подхватила Машка. — Сидели, разговаривали — спать, понятное дело, не хотелось, не то настроение — и вдруг начался этот кошмар!
— Что началось?
— Землетрясение и ливень, — ответил Мишка. — Вон, смотри.
Я повернулась к морю, из которого только что вышла, и не увидела его. Но не увидела я и мелового карьера. Он прекратил свое существование. Вместо него передо мной простиралось неровное поле, усеянное обломками валунов самой разной величины и формы. Я однажды видела фотографию лавовых полей — так вот, это выглядело в точности так же, только не черное, а серовато-белесое.
— Такой грохот тут стоял — я думала, оглохнем, — рассказывала Машка. — Знаешь, эти камни как будто из-под земли наверх полезли…
— Нет — как будто стенки карьера сдвинулись, — возразил Мишка. — Или трещина в земле закрылась. Шум точно был адский. И трясло так, что на ногах устоять невозможно. Я уж подумал, нам всем конец пришел.