— Ты теперь не рисуешь иероглифы на счастье?
— Мне это теперь не нужно, — сказала Эзергиль своим мелодичным голосом. — Ты спрашиваешь, нашла ли я мир поля. Да, нашла. И обрела там новый дар — я могу прочитать любую надпись…
— Правда?
Я сразу вспомнила о загадочном обрывке из библиотеки. Но у меня его с собой все равно не было, он остался дома, в боковом кармане рюкзака.
— Это просто, — продолжала Эзергиль. — Главное — понять, что материя — это текст. Знаковый ряд, где записано прошлое, настоящее и будущее.
Эзергиль протянула мне узкую руку ладонью вверх, чтобы я могла посмотреть на переплет ее линий жизни, сердца и ума.
— Линии ладони — живой иероглиф. Надо только знать язык. Каждый носит с собой свой иероглиф, начертанный персонально для него. Вот почему я больше ничего не рисую на руках. Хочешь, прочитаю твой?
Я покосилась на Джефа — он по-прежнему пребывал в нирване. «Да ну его», — подумала я и сделала еще три шага вверх по склону бархана, Эзергиль осторожно взяла меня за руку и принялась водить по ней ногтем. Ноготь был длиннющий, выкрашенный в черный цвет.
— Каждый сложный иероглиф включает в себя несколько простых, от сочетаний которых зависят оттенки его смысла, — начала она. — Вот здесь, в области сердца, я вижу иероглиф «она», — ноготь кольнул меня в середину ладони. — Он означает — «тот самый, именно он». Этот иероглиф состоит из элементов «тот, о ком думаешь», «именно этот момент», «чувство» и «мы оба». Ты знаешь, о ком идет речь?
— Наверное, знаю, — сказала я, подумав о Князе.
— Линия ума. Знак «ши» — «я сам». Всего два элемента — «доверие и свобода».
— Так и есть, — кивнула я и незаметно попыталась отнять руку. Пальцы Эзергиль тут же сжали ее чуть крепче. Возникло смутное ощущение, что я опять влипла.
— Дальше, — ноготь уперся в линию судьбы. — Поговорим о прошлом. Здесь мы видим иероглиф «ша». «Просить прощения».
— У кого я только не просила прощения, — первой хихикнула я. — В том числе и у тебя.
— Его элементы: «благодарность», «отказ» и «воздаяние».
— То есть кто-то меня не простил? — С этими словами я отступила на шаг и попыталась отдернуть руку. Эзергиль не отпускала.
— Не простил и собирается мстить, — согласилась Эзергиль. — И настроен настолько серьезно, что эта месть отмечена на твоей ладони.
— Все, спасибо.
Я попыталась отнять руку, но Эзергиль держала ее, как клещами. Моя ладонь стала влажной от пота. Я хотела позвать Джефа, но не смогла даже оглянуться.
— А вот еще иероглиф, «эй», — продолжала Эзергиль, скользя острым наманикюренным ногтем вдоль моей линии жизни. — «Вечность — смерть — завершение — совершенство — законченность — конец».