— Не бывать этому! — разозлился мужчина и со всей силы ударил кулаком по зеркалу перед ним.
На мгновение покрывшись трещинами, зеркало рассыпалось на десяток осколков. Треснувшее зеркало было некой гримасой его жизни. Таким же был и он. Его сердце было точно таким же зеркалом, треснувшим и никому больше не нужным.
Женский крик отвлек мужчину от рассматривания окровавленной ладони.
— Что случилось? — испуганно спросила Зара, смотря на него сонными глазами из дверного проема.
— Ничего. Какого черта ты не спишь? — раздраженно спросил Макс.
— Меня разбудил твой крик, а затем грохот из ванной. Сильно больно? Давай обработаю. Тут же есть аптечка?
— Не надо ничего обрабатывать. Уйди, — процедил он сквозь зубы.
Она была голой. И эти следы от ремня так манили его, так просили оставить новые отметины на ее теле. И вообще, не нужна ему ничья помощь. А ее — тем более.
Зара вышла, громко хлопнув дверью. Да пошел он! Идиот. Сидит в куче осколков с пораненной рукой и строит из себя героя! Ей, что, было больше всех надо? Пусть сам попробует забинтовать руку. Придурок! Злость начала подниматься в ней огромной волной. Что же ждет её там, в Америке? Он вообще слетит с катушек? Зара решила заказать завтрак в номер, пока Макс в ванной справлялся со своей рукой. Она заказала два кофе, салат себе, омлет ему и пару булочек. Может, после еды он подобреет?
Из ванны раздалась отборная ругань на повышенных тонах, и Зара поспешила туда. Макс сидел на краю ванны и пытался обработать раны. Это зрелище вызвало у нее смех. Взрослый мужик не мог справиться с перекисью и бинтами.
— Чего ты ржёшь? — продолжал злиться он.
— Ничего. Давай помогу.
— Не надо. Я тебе сказал уйти. Что непонятного?
Зара театрально вздохнула и, игнорируя его возмущенные взгляды, двинулась к нему, аккуратно ступая среди осколков. Смыв с ладони кровь, открыла пузырек с перекисью, смочила ватный диск и поднесла к порезу. Рану сильно защипало, и Макс скривился.
— Да какого черта ты опять делаешь? — недовольно спросил он.
— Дую на ладонь, чтобы не было так больно, — просто ответила Зара, продолжая облегчать ему боль.
— Я тебе что, маленький ребенок? Прекрати это делать!
— Слушай, успокойся, хорошо? — Заре всё это надоело. — Сколько можно? Да, тебя тошнит от меня. Да, я шлюха. Я грязь под твоими ногами. Знаю, я все это знаю. Я просто пытаюсь тебе помочь сейчас. Хочешь занести заразу в руку и потом терпеть еще большую боль? Пожалуйста. Бинтуй сам, — обиженно сказала она, подавляя слёзы, и встала, чтобы выйти.
— Ну ладно, помоги мне. Я сам не справлюсь.