Царевичи сели кружком.
Лойко устроился по одну сторону двери. Ильюшка – по другую. Ни дать ни взять – истуканы каменные, каковых у лестниц всяких ставят красоты ради. Хотя в истуканах, конечно, красоты поболе будет. У Ильюшки на физии тоска с обидою. А у Лойко глаз заплыл…
Когда успел?
Не ведаю. И пытать не стану. Не моего ума дело.
Кирей на подоконнике устроился, еле-еле втиснулся, он-то длиннющий, а подоконник – узенький, не повернуться. И глядит не на царевичей, на улицу, будто бы вовсе неинтересно ему, чего творится.
– Присядь куда, – Еська обвел комнатушку. – И тихо, ладно? Если кому чего и захочется сказать – все потом…
Я кивнула.
Помню.
И с памяти той не с пустыми руками явилась. Был у меня рецепт одного отвару, простенький навроде, но после тяжкой работы аль болезни – самое оно. И сил прибудет, и слабость отступит.
– Вот, – я Еське флягу протянула. – Дадите после… он лучше того, которым вы выпаиваете.
Еська флягу принял.
Понюхал.
Капнул на ладонь. Лизнул. Экий недоверчивый.
– Спасибо, – сказал Елисей. – А теперь тише, если не хотите пропустить самое интересное…
Я уже видела то, что дальше происходило. Пергамент. Камушки. Руки, над ними протянутые. Волос, сгоревший в свече.
Тишина.
И голоса.
– Что, Люци, теперь скажешь? Тоже чья-то шутка? – Ныне Архип Полуэктович и не думал раздражения скрывать.
– Вполне возможно.
Люциана Береславовна говорила тихо, и сомнения в голосе ее явственно слышались.
– Я этому шутнику… – Фрол Аксютович тяжко вздохнул. – Следует признать, что для шутки это несколько… извращенно.
– У студиозусов с чувством юмора всегда были проблемы.
Я отчегой-то представила Люциану Береславовну в ея роскошном убранстве, в шубке соболиной долгополой с атласным подбоем. Как она в этое шубке, в чоботах, бисером шитых, да по грязюке пробирается, кляня на чем свет стоит и Архипа Полуэктовича, каковой полосу устроил, и всех студиозусов разом.
– А еще с концентрацией и силой, – заметил Фрол Аксютович.
Вот уж кому ни дождь, ни грязюка нипочем были.
– Если ты, наконец, дашь себе труд подумать…
Люциана Береславовна фыркнула, что кошка.
– …то заметишь, что наш… шутник не просто поставил ловушку. Он сделал наводку по ауре, а это – уровень выпускника как минимум. Прибавь к этому энергию, которую в заклятье закачали… сколько уже стоит?
– Да с полчаса точно, – отозвался Архип Полуэктович.
– И еще столько, думаю, продержится. У тебя вот, Люци, не обижайся, но сил на подобную шутку не хватит.
– То есть мне можно вздохнуть спокойно? Ты меня больше не подозреваешь?
– А с чего ты взяла, что я тебя подозревал?