— А вы могли бы помочь составить фоторобот женщины, с которой приезжала ваша покупательница?
— А что случилось?
— Ничего… Просто муж заинтересовался, нанял меня, чтобы я проследил за ней…
— О, пусть он даже и не беспокоится! Эта женщина — просто ангел!
И тут вдруг девушка вспомнила, что в один из подобных визитов «шикарной дамы» в магазине работал фотограф-рекламщик, он делал снимки для сайта магазина. И вполне возможно, что на снимках могла быть запечатлена покупательница со своей спутницей.
— Скажите, присутствие фотографа ее не смутило? Она не пыталась как-то спрятать лицо или что-нибудь в этом духе?
— Нет-нет, что вы! Она просто занималась своим делом, ходила и выбирала одежду.
Мы договорились с девушкой-консультантом, ее звали Неля, что она сразу же после работы заедет по адресу, где ее будет ждать мой человек, эксперт-криминалист, который с ее помощью составит фоторобот женщины, в компании которой Нина Бретт делала покупки в «Брумсе». Я шепнул Нелечке, что заплачу ей за беспокойство. Конечно, она могла меня обмануть или просто испугаться, поосторожничать и не явиться на встречу, мало ли в Москве мошенников, преступников. Но поскольку по адресу, указанному мной на листке блокнота и шутливо засунутому рулончиком в нагрудный карманчик блузки Нелечки, располагался следственный отдел следственного районного комитета, я все же надеялся на положительный результат.
— Ох, ну и магазин!
Лена моя вернулась ко мне после экскурсии по залам магазина, как пьяная.
— Фима, какое все красивое, нежное!
Мы, не сговариваясь, вели себя как молодожены. И странное дело, я, всегда считавший самым ценным свою свободу и независимость (просто, как государство какое-то!), очень, ну просто очень, хотел быть зависимым от этой чудесной женщины, от ее взгляда, тона разговора, мне хотелось, чтобы нас повязали веревками, кандалами, чтобы только наше дыхание слилось в одно, чтобы она смотрела на меня своими ярко-синими глазами с обожанием (которого я прежде старался не замечать).
— Все купим, когда понадобится, — с легкостью обнадежил я ее, увлекая за собой вон из этого рая для детей и влюбленных в своих чад взрослых, эту отраву мамочек и бабушек.
В машине я рассказал ей о своем плане.
— Ты была когда-нибудь в Переделкине? — спросил я ее, хотя мало что зависело от ее ответа. Мы мчались в этот поселок писателей с единственной целью — разыскать дачу Олега Барвина. Уже почти на месте, петляя по улочкам поселка, я позвонил Веронике, чтобы она заменила мне навигатор, запутавший меня окончательно.
Скромная дачка, деревянная, выкрашенная в белый цвет, казалась чистенькой и новой, словно игрушечной, утонувшей в золоте осыпающихся вековых деревьев. И только деревянный забор, почерневший, держащийся, однако, на крепких каменных основаниях ворот, свидетельствовал о том, что дача старая, построенная еще в советское время, просто хорошо отремонтированная.