Таким же солнечным человеком была и Вероничка. Я позавидовал Олегу Барвину, что из миллиона девушек он выбрал именно ее, она будет освещать его жизнь до тех пор, пока он сам этого будет хотеть. И так не хотелось произносить в ее присутствии такие страшные слова, как убийство, проститутка…
— Возможно, что угнали, а, может, ваш Олег сам одолжил кому-нибудь эту машину. Дело в том, что несколько дней тому назад, а точнее — одиннадцатого сентября, вечером ее видели рядом с рестораном «Дункан», и за рулем сидела женщина. Это случайно были не вы?
— Чтобы я, да на такой колымаге? Да вы что? Конечно нет! — И она залилась смехом, откинувшись на спинку дивана и раскинув руки. Белозубая, красивая, расслабленная, уверенная в себе, чудесная!
И вдруг она как-то вся подобралась, собралась, сложилась, задумчивая, в позу эмбриона с той лишь разницей, что сцепила пальцы, обняв руками колени. Сразу стала серьезная.
— Кажется, я знаю, что это за женщина! Кристинка! Одноклассница Олега. Девушка так себе, кажется, она из этих… что стояли раньше на Тверской, ну, вы поняли меня… Однако дружат, хотя я лично эту дружбу не одобряю. Но Олег объясняет их дружбу тем, что она полезна для обоих. Дело в том, что девушки Сады… вернее, Кристины, ее знакомые, подружки, охотно позируют Олегу. Некоторые из них настоящие красотки, у них такие фигуры! У Олега выставка прошла зимой с большим успехом, и каждый фотопортрет, обнаженка — с подружками Сады. Уф… Сада — это прозвище, псевдоним, как хотите называйте, Кристинки. Садой звали какую-то известную проститутку в старинные времена. Вот. Это ей он время от времени дает свою машину… А что там произошло, в этом «Дункане»?
— Ничего, — ответил я, подумав о том, что сегодня Вероника непременно в телефонном разговоре с находящимся в Париже Олегом расскажет о нашем разговоре. И если он как-то причастен к истории исчезновения Кузнецова, то может как-то неправильно для меня отреагировать. — Просто мы ищем, я думаю, как раз Саду.
Вероника, похоже, ничего не знала о том, что Сада мертва. А вот Олег наверняка знает, подружки Сады не могли не сообщить ему эту трагическую новость.
Я отлучился в туалет, где позаимствовал одну из мужских бритв, флакончик с одеколоном после бритья, уверенный в том, что найду на этих предметах отпечатки пальцев Олега Барвина. И уже перед самым уходом, отправив Веронику за таблеткой аспирина («Кажется, у меня температура… У вас не найдется аспирин?»), я не мог придумать ничего умнее, как, перевернув мужской кроссовок, сфотографировать подошву — хотя бы ее рисунок заполучу. Не мог же я изъять всю обувь Барвина, чтобы сравнить со следами обуви, оставленными в доме Кузнецова в Ларине!