Когда раздался стук в дверь, я снова легла на кровать и укрылась с головой под одеяло. Нет меня. Я умерла.
Стук повторился. Конечно, он действовал мне на нервы. И кто же это? Неужели Анфиса осмелилась прийти как ни в чем не бывало?
Грохот расшатанных стекол в окне спальни, прямо за моим изголовьем, заставил меня вздрогнуть. Кто же такой настойчивый?
— Мила, это я, Анфиса! Ты жива там? — услышала я встревоженный голос моей предательницы-подруги.
Я возмутилась, вылезла из-под одеяла. В какой-то момент все в этом доме показалось мне грязным, старым, пахнущим керосином, овечьей шерстью, опавшими листьями, луком и бог знает чем еще. Что я здесь делаю? Почему именно здесь? Что за такая гримаса моей оборвавшейся на чистой оперной ноте судьбы?
Я подошла к окну, распахнула его, но не только для того, чтобы увидеть Анфису с ее лживыми черными глазами, а чтобы вдохнуть чистого, свежего, настоянного на осени и серых облаках воздуха.
— Ну, ты чего не открываешь? — Она, задрав голову, смотрела на меня встревоженными глазами. — Случилось чего? Заболела?
— Я сейчас, — едва разлепив сухие губы, проговорила я и поплелась открывать.
Я не знала, как себя вести. Убить ее, что ли? Вот жаль только, что Оля Блюмина не разжилась серебряными канделябрами. Один удар — и нет предательницы. А труп — в Графское озеро.
Я распахнула дверь, увидела ее и разрыдалась. Не по силам мне оказалось это испытание. Не хотела я видеть в ней преступницу, это было уже слишком для моих нервов.
— Ну, ты чего, моя хорошая? — Она подхватила меня в свои объятия. — Ну-ну… Это нервы. Все будет хорошо, вот увидишь! А я творожку свежего принесла, сейчас сырнички приготовим! Чаек заварим.
— Анфиса, у меня деньги пропали, — сказала я на выдохе.
— А… Бывает. Нечего оставлять где попало. Говорю же, денежки нужно хранить в надежном месте, в сейфе, к примеру.
Я уставилась на нее. Анфиса подняла на меня глаза и вдруг солнечно так улыбнулась!
— Девяносто пять тысяч евро, копеечка в копеечку, как говорится! — весело воскликнула она, лукаво подмигивая. — А ты только сегодня заметила пропажу?
— Вчера вечером…
— Ну, ты, мать, даешь! Такие деньжищи сунула под кровать и успокоилась. Это тебе не городская квартира под сигнализацией. Это простой деревенский дом со сквозняками и желающими проверить, как живет приезжая городская девушка. Сашка-Кальян уже побывал здесь, Мальвина, пьянчужка местная… А ты как думала? Я в первый же день забрала денежки, спасла их! Сохранила!
— Ты дура, что ли, Анфиска! — Я набросилась на нее и принялась колотить кулаками по ее плечам, от радости, отчаяния, страха, да столько чувств сразу навалилось, что я не знала уже, сердиться на нее или радоваться.