Митя отмахнулся:
— Нет, мы здесь только узнали! Но будет дочка, я точно знаю, потому что мы с Нэлькой очень хотим девочку!
Спартак спросил вдруг:
— Скажи, Митюха, честно, ты Нэльку-то любишь?
Митя задумался. Ответил:
— По-своему, — да, а что?
Спартак посмотрел на него пьяными и ставшими злыми глазами и сказал:
— Не сильно ты любишь! По-своему!.. Это что такое значит? Как это — «по-своему»? Любишь — значит, любишь, и все, и конечно — по-своему… А ты не так сказал… Знаешь, я за твою Нэльку кому хочешь глотку перегрызу… — Он помолчал и тяжело сообщил: — И тебе тоже, если будешь ее обижать. Поклянись мне, Митюша, — вдруг слезно попросил он, — что ты ее не будешь больше унижать и обманывать! С какими-то там Беатриксами и прочими… Надо же, даже в Америке бабу себе оторвал! Ну — ходок ты, Митька, я такого за тобой не знал, нормальный ты был парень. Поэт! Музыкант! А теперь что выходит?! — Спартак закручинился.
Митя почему-то обиделся. И объяснил ему:
— Я в жизни — поэт, понял? Необязательно стишки каждый день строчить! Да, Нэльку я люблю, но как женщина она мне надоела! Ты это можешь понять? Всегда одно и то же — скучно! А мадам Беатрикс — совсем другая… Или еще там… — он заткнулся, так как понял, что очень близко подошел к раскрытию своей великой тайны, которая называлась ВЕРА.
— Дурила ты, Митька, — пробормотал Спартак, — когда человека любишь, он каждый день для тебя новый… А когда — нет, тогда, конечно, надоест хуже горькой редьки. И чего тогда ты ей девку заделал? Раз не любишь? — спросил Спартак удивленно.
…Ну что такому простому, как хозяйственное мыло, парню отвечать? Что объяснять?..
— Понимаешь, я детей люблю и хочу, чтобы их было много! А потом, старичок, мы ведь уже под уклон пошли…
Спартак прошептал:
— А я еще даже не женатый… Нравится одна девица, да к ней на кривой кобыле не подъедешь, вся из себя… Работает у нас в АПН… А ведь я обыкновенный, не то что ты — красавец и интеллектуал!
Спартак совершенно честно считал Митю и красавцем, и глубоким интеллектуалом…
— Тебе любая девка поддастся. Слушай, Мить, ты, наверное, там стихов кучу написал? — неожиданно перешел он на другую тему.
Опять — стихи! Вера, теперь Спартак. Митя уже знал, как отвечать на такие вопросы: назойливые и неприятные.
— Да, — ответил он, — кучу написал, но они не здесь. Они в Киеве, в Нэлиных вещах, так получилось глупо…
— А наизусть? — настаивал Спартак, — неужто ничего не помнишь?
— Спьяну? Конечно нет, все перепутаю.
— Жалко, — покачал головой Спартак, — так мне хотелось твои стихи послушать! У меня ведь они все есть! И «Юность» та есть, где твоя подборка с портретом. Ты мне подпишешь?