— Бюрократ, ты же разучился играть, — отвечал ему Костя. — Играет каждый за себя, а ты привык опираться на коллектив, на треугольник…
— Все-таки я в треугольнике не самый тупой угол. — Володя отшучивался, нес милую чепуху, которая была понятна только им, друзьям молодости, и совсем не смешна и не понятна вежливо улыбающимся женам и молчаливому пенсионеру с бородкой, мужу учительницы Лиды.
— Дорогие мои девочки, — отчетливо, как будто она рассчитывала, что слушатели будут конспектировать ее слова, говорила Лида, — дорогие девочки, я безумно рада тому, что мы встретились.
И толстые «девочки», принаряженные, завитые, в отличных вязаных костюмах джерси с белой полоской, точно таких, какой носила первая женщина-космонавт Терешкова, сбившись в кучку, не слушая друг друга, болтали:
— Роза, ты помнишь нашу березовую рощу?..
— Интересно, почему Костя пришел без жены? Нина, это ты так устроила?
— Мама моя давно умерла…
— Был прекрасный мальчик, способный физик, комсомолец. Но попал в руки какой-то Петровой, даже имя ее произносить не хочу…
— Да, у меня есть друг, а что — жить одной лучше?
— Я верна памяти мужа…
— Как это не пьет, — пьет…
— Нет, нет, нет!..
— Не нет, а да…
— У тебя прекрасная комната, Нина.
— Нина, что я вижу? Новый сервант? Польский?
— Представь, наш, отечественный…
— Смотри, как научились делать…
Жена Володи Кузнецова поспешно вставила:
— Вы думаете, мы не умеем? Мы все умеем. Вот у нас на швейной фабрике: если бы нам давали хорошую фурнитуру, пуговицы например…
И вдруг Костя Семинский посмотрел на часы:
— Видимо, Богданов не придет…
— Он хотел прийти, — грустно спохватилась Нина, — но, ребята, ведь это же очень занятой человек!
— Что же, мы не понимаем, что ли! — Володя Кузнецов сделал серьезное лицо.
Одна из жен заметила, разочарованная:
— Ради такого случая можно бы отложить дела…
— Не все можно откладывать, есть же и дела государственной важности, — чуть сухо остановила ее Нина. — Ну, товарищи, прошу за стол.
— Но первый тост мы все-таки провозгласим за нашу гордость, за нашего Мишу Богданова, — предложила Роза, — хоть он и не приехал…
И все-таки Богданов приехал.
Приехал, когда его уже никто не ждал, когда все разгорячились и стремительный Костя Семинский в азарте спора смахнул-таки локтем со стола хрустальную рюмку, а неловкий муж Лиды уронил на новый пиджак промасленный пирожок, за что получил нагоняй от жены; когда уже спели «По долинам и по взгорьям» и Роза, охотно показывая свои еще стройные ноги, хотела научить всех танцевать шейк.
— Безумие, — сказала Лида, — мои старшеклассники изуродовали пол в актовом зале этим самым шейком…