Осенним днем в парке (Юфит) - страница 97

— Миша, — сказала она, хотя никогда не называла его Мишей в стенах учреждения, — ты не виноват, что молодость не возвращается…

Но он уже пришел в себя, ответил сухо:

— Да, нельзя дважды войти в одну реку, это закон диалектики…

Они разошлись в разные стороны.

Маша звонила по телефону почти каждый день и негромким, трогательным, раздражающим Нину голосом говорила, что открыла в себе источник новых сил, теперь ей стало легче жить. Может быть, Нина права, ей не нужно обращаться с просьбами к Мише, пусть останется незамутненным этот чистый родник радости. Но у нее теперь прибавилось бодрости и веры в себя, она будет хлопотать. Спасибо, спасибо Нине, что она привела Мишу.

— Как будто мое прошлое, мое счастье снова постучалось ко мне…

— Неужели ты все еще его любишь?

— Люблю, — просто ответила Маша, — конечно, люблю… Но ты извини, что надоедаю тебе, что я так часто звоню.

Нина покривила душой:

— Звони, я рада…

Маленький учитель, разговаривая с командиром полка, заслонялся от солнца рукой. Всадник смотрел на него вниз, как с башни. Конь был огромный. Под золотой шерстью играли мускулы. Конь перебирал длинными ногами. Он придвинул морду к самому плечу учителя и, скосив карий озорной глаз, тронул его ухо влажными ноздрями.

— Пошел вон! — отшатнувшись, испуганно крикнул Матвей Борисович.

Командир полка засмеялся и натянул поводья. Подняв голову, конь заржал. Матвей Борисович тоже засмеялся и осторожно протянул усеянную веснушками руку к шее коня.

Одуряюще пахла хвоя. Небо было высокое, чистое, аквамаринового цвета. За стволами сосен белели палатки. У коновязи стучали копытами лошади.

— Вот, видите сами, — сказал командир полка, — вам будет трудно в полевых условиях.

— Нет, — возразил учитель и резким движением руки, как линейкой, подчеркнул свое «нет».

— Удобств мы вам создать не можем, — продолжал командир, почесывая переносицу, — строительство не закончено, жить придется в палатке.

— Меня это не страшит, — строго заметил учитель, — меня страшит, что люди думают, будто летом надо заниматься лишь одной боевой подготовкой, а общеобразовательными предметами — нет.

— Люди так не думают, — недовольно отозвался командир полка, понимая, что камешек брошен в его огород. — Но считать, что летом люди свободны, не приходится.

— Я так не считаю, — ответил Матвей Борисович, — но учитель должен быть там, где его ученики. Если часть в лагерях, то и я должен быть здесь. Согласно приказу наркома. Вы же помните приказ!

— Ну ладно, оставайтесь в лагерях, — нехотя сказал командир. — Только будет трудно. Предупреждаю… Кони вот, — усмехнулся он. — На стрельбы сегодня едем.