Это место доступно всем, но от того оно так необычно, что я раньше никогда, ни за что в жизни, не пришла бы сюда.
- Ты его любишь?
Он получает от меня улыбку. Это не застало меня врасплох – фраза, которую он только что произнес, поставив в конце нее жирный вопросительный знак. Но мне не нужно отвечать, потому что, хочет признавать Герман этого, или нет, ему уже известна правда.
Мы смотрим друг на друга, даже не моргнув ни разу, настолько долго, насколько это вообще реально. Ему не стоит труда прочитать все в моих глазах. А потом Герман закачал отрицательно головой – быстро и продолжительно.
- Как такое возможно? – шелест его голоса создает мурашки на моей коже.
Я обхватываю себя руками, спасаясь от внезапного холода. Ветер проникает под легкую джинсовую куртку, привезенную мною из Чехии в прошлом году. Глаза Германа переходят к моим волосам, которые сейчас развеваются. Я сохраняю на губах мягкую улыбку. Не помню, когда в последний раз чувствовала себя настолько умиротворенной.
- Думаю, нам пора возвращаться.
Лаванда, грустно усмехнувшись, опускает голову, но когда поднимает ее, то не позволяет уголкам губ опуститься, чтобы я не угадала его настроение – но я знаю, что он разочарован услышанным.
Я это знаю.
Левандовский кивает в сторону платформы.
- Пойдем, - отзывается он голосом, в котором пытается скрыть сожаление. – Будем слушать мой плейлист, пока не доедем до дома.
Рассмеявшись, я соглашаюсь с ним, и когда он предлагает молча взять его под руку, подумав несколько секунд, расцениваю этот его жест, как любезность.
Не более того.
***
На стук моих каблуков поворачиваются несколько взрослых мужчин, сидящих за одним столом в модной пиццерии. Я ловлю их оценивающие взгляды, когда снимаю солнцезащитные очки. Администратор зала подбегает ко мне тот час же, как только за мной закрывается дверь, но я выискиваю одного мужчину, который разрушил мою жизнь. И, насколько мне известно, его любимое место то, где ему уделяется меньше всего внимания – где-нибудь в углу.
- У меня назначена встреча, - вежливо отказываю девушке-администратору, что так рьяно желает мне помочь.
Я обхожу ее, чтобы пройти вглубь зала, где в самом конце прячется Эмин. Мне бы ужасно хотелось быть злой на него. Такой злой, чтобы ненавидеть каждый миг, каждую секунду. Уверена, так и было бы, если бы он изнасиловал меня, незнакомую девушку. Причинил бы страдания той, кого не знал, той, которую не любил. Случись бы это на какой-нибудь вечеринке, где Фаворский принял в себя много виски, а потом на пьяную голову начал ко мне приставать… все было бы по-другому. Абсолютно все. Но ведь я знала его до того, как он повел себя со мной, как свинья. Я знала его хорошие стороны. Я любила его. И, к сожалению, продолжаю любить, хоть я считаю это абсолютно неприемлемым.