— Как трудно быть таким могущественным Высшим Лордом, — поддразнила Мор.
Рис закатил глаза.
— Лорд лагеря запретил мне пользоваться магией. Ради всех нас. Но когда я ступил на тот тренировочный ринг в тот день, я не имел никакого понятия как драться. Остальные мальчишки моего возраста сразу это поняли. Особенно один, взглянувший на меня и сразу избивший до полусмерти.
— Ты был таким чистеньким, — сказал Кассиан, покачивая головой. — Миленький полукровка, сын Высшего Лорда, каким роскошным ты был в своем новом тренировочном костюме!
— Кассиан, — сказал мне Азриэль таким голосом, будто сама тьма приобрела способность говорить, — на протяжении многих лет добывал новую одежду, ввязываясь в драки с другими мальчишками, где наградой была одежда с их спин.
В его голосе не было гордости — за жесткость его людей. Я не винила говорящего с тенями. Но такое отношение…
Кассиан, однако, усмехнулся. Но сейчас я смотрела на его широкие, сильные плечи, на свет в его глазах.
Я никогда не видела никого в Прифиане, кто когда-либо был голоден — так как когда-то я.
Кассиан моргнул, и взгляд которым он смотрел на меня, изменился — стал более оценивающим, более… искренним. Я могла поклясться, что видела слова в его глаза: ты знаешь, каково это. Ты знаешь, какой от этого остается след.
— В деревне я по два раза избил каждого мальчика нашего возраста, — продолжил Кассиан. — Но затем появился Рис, в его чистой одежде, и он пах … по-другому. Как истинный соперник. Поэтому я атаковал. За нашу драку мы оба получили по три удара плетью.
Я вздрогнула. Бить детей…
— Они делают и похуже, девочка, — вмешалась Амрен, — в этих лагерях. Три удара плетью у них сродни подстрекательству затеять драку снова. Когда они делают что-то действительно плохое, им ломают кости. Постоянно. На протяжении многих недель.
— Твоя мать добровольно отправила тебя туда? — спросила я. Действительно «мягкая и добрая».
— Моя мать не хотела, чтобы я полагался только на свою силу, — сказал Рис. — С того момента как она забеременела, она знала, что на меня будут охотиться всю мою жизнь. Если моя сила подведет меня, она хотела, чтобы меня спасли мои другие сильные стороны. Образованность была еще одним оружием — вот почему она пошла со мной: чтобы заниматься со мной после того, как заканчивались уроки. И когда в первую ночь она забрала меня в наш новый дом на окраине лагеря, она заставила меня читать у окна. Именно там я и увидел Кассиана, тащившегося по грязи в сторону нескольких ветхих палаток за пределами лагеря. Я спросил ее, куда он идет, и она сказала мне, что бастардам ничего не дают: они сами ищут собственный кров и еду. Если они выживают и проходят отбор в военные группировки, они вечно буду занимать самые низкие должности, но получат свои собственные палатки и припасы. Но до тех пор, он останется на холоде.