— Интересно, — сказала я и имела это в виду. Мне стало интересно, про какой именно мир она говорила.
Она осушила оставшуюся часть, цвет уже вернулся на ее лицо, и поставила банку в маленькую раковину у стены.
— Я думала, что ты живешь где-то, где более… роскошно, — призналась я.
И в самом деле, вся ее прекрасная одежда висела на вешалках рядом с кроватью, а ее украшения были горой рассыпаны на нескольких столах и шкафах. И здесь было столько драгоценностей, что хватило бы на выкуп императора.
Она пожала плечами, присаживаясь снова рядом с Книгой.
— Однажды я пыталась. Но мне это наскучило. И мне не нравится держать слуг. Слишком шумно. Я жила во дворцах, хижинах, в горах и на пляже, но почему-то мне больше всего нравятся эти апартаменты вблизи реки. — Она нахмурилась солнечным лучам, что усеяли потолок. — И это также означает, что мне никогда не придется устраивать вечера или принимать гостей. Ведь все это я ненавижу.
Я усмехнулась.
— Тогда я постараюсь не задерживаться.
Она изобразила удивленную оскорбленность, скрестив ноги под собой.
— Почему ты здесь?
— Кассиан сказал, ты проводишь здесь дни и ночи напролет с тех пор, как мы вернулись, и я подумала, что ты могла быть голодна. И… мне не чем было заняться.
— Кассиан любит совать нос в чужие дела.
— Он беспокоится о тебе. Обо всех вас. Вы единственная семья, что у него есть. — Все они были единственной семьей друг у друга.
— Ах, — сказала она, изучая лист бумаги. Но, тем не менее, казалось, что это ей польстило. Мое внимание привлек цветной блеск на полу рядом с ней.
Она использовала свой кровавый рубин как пресс-папье для бумаг.
— Рис уговорил тебя не уничтожать Адриату из-за кровавого рубина?
Глаза Амрен метнулись вверх, полные штормов и необузданных морей.
— Он этого не делал. Это убедило меня не уничтожать Адриату, — она указала на свой комод.
На самом его верху подобно змее лежало знакомое колье из бриллиантов и рубинов. Я видела его раньше… в сокровищнице Тарквина.
— Как… откуда?
Амрен улыбнулась про себя.
— Его мне отправил Вариан. Чтобы смягчить заявление Тарквина о нашей кровавой вражде.
Я тогда подумала, что эти рубины может носить лишь могущественная женщина — и не могла подумать ни о какой другой, кроме той единственной, что сидела передо мной.
— Ты и Вариан…?
— Заманчиво, но нет. Этот болван не может определиться: хочет он меня или ненавидит.
— Почему не может быть оба варианта сразу?
Низкий смешок.
— И правда.
* * *
Таким образом потянулись недели ожидания. Ожидание того, когда Амрен заново освоит язык, на котором не говорит никто другой в нашем мире. Ожидание ответа смертных королев на нашу просьбу встретиться.