Минуты текли, ночь все еще была достаточно прохладной, как бы напоминая, что весна еще не полностью вступила в свои владенья, и я дрожала, потирая плечи и глядя, как на небе всходит луна. Я слушала журчание фонтана, музыку города… Он не пришел. Я даже не была уверена в том, что бы я ему сказала.
Я знала, что он и Тамлин были разными.
Знала, что сегодня защищающий гнев Рисанда был оправданным, и что у меня на его месте была бы такая же реакция. Малейшая деталь о причиненных Мор страданиях вызывала во мне жажду крови, я хотела бы жестоко наказать их всех за это.
Я знала риск. Я знала, что буду сидеть у него на коленях, прикасаться к нему, использовать его. Я использовала его уже долгое время. И может быть, я должна сказать ему, что я не… что я не хочу или не жду от него ничего.
Возможно, Рисанду было необходимо флиртовать со мной, дразнить меня, в той же мере, как это было необходимо и мне — для отвлечения и ощущения нормальности.
И, наверное, я сказала ему, что сказала, потому что… потому что поняла, что я, скорее всего, и есть тот человек, который никого к себе не впускает. И сегодня ночью, когда он отпрянул от меня, когда увидел, какое возымел на меня воздействие… И из-за этого что-то сковало в моей груди.
Я ревновала… к Крессиде. Я была так глубоко несчастна на том корабле, потому что хотела быть той единственной, кому он так улыбается.
И я знала, что это неправильно, но… Я не думаю, что Рис назвал бы меня шлюхой, если бы я хотела… хотела его. И не важно, как скоро это произошло после Тамлина.
И никто из его друзей не назвал бы меня так. Не тогда, когда их называли так же или еще похуже.
И они научились жить с этим и любить, несмотря на это. Вопреки этому.
Что ж, наверное пришло время сказать Рису. Объяснить, что я не хочу притворяться. Я не хочу выдавать то, что произошло, за шутку или план, или отвлечение для Кейра.
И это будет тяжело, и я боялась, и с этим будет трудно иметь дело, но… Я хотела попытаться… быть с ним. Попытаться… стать чем-то. Вместе. Будет ли это просто сексом или чем-то большим, или чем-то средним, я не знала. Но мы бы выяснили это.
Я исцелилась — или исцелялась — достаточно, чтобы захотеть попробовать.
Если он тоже хотел попробовать.
Если он не уйдет, когда услышит, чего я хочу: его.
Не как Высшего Лорда, не как самого могущественного мужчину в истории Прифиана.
Просто…просто его. Человека, который послал музыку в мою темницу; который поднял тот нож в тронном зале Амаранты, чтобы бороться за меня, когда больше никто не осмелился, и который продолжает бороться за меня с тех пор каждый день, отказываясь позволять мне разрушиться и исчезнуть, превратиться в ничто.