Солнечный свет окрасил акварелью стены пещеры, но Рис все еще не пришел в себя, а его кожа была липкой. Я осмотрела его раны и обнаружила, что они лишь совсем немного затянулись, и из них сочилась маслянистая жидкость.
Положив руку ему на лоб, я выругалась, почувствовав, что у него сильный жар.
Те стрелы были покрыты ядом, и он все еще оставался в теле Риса.
Иллирийский лагерь был слишком далеко, и моих сил, ослабших после прошлой ночи, не хватит, чтобы перенести нас на такое расстояние.
Но если их ужасные оковы были для того, чтобы отобрать его силу, ясеневые стрелы — чтобы повергнуть его, значит яд мог…
Прошел час, но ему не стало лучше. Золотая кожа стала бледной и становилась все бледнее, дыхание было поверхностным.
— Рис, — позвала я мягко.
Он не двигался. Я начала его тормошить. Если бы он сказал мне, какой именно это был яд, я бы попробовала найти, чем помочь… Но он не очнулся.
Ближе к обеду меня сковала паника.
Я ничего не знала о ядах и противоядиях. Да еще и здесь, так далеко ото всех… Кассиан сумеет найти нас вовремя? Мор рассеется сюда? Я не переставала будить Риса.
Яд все глубже затягивал его в бессознательную бездну. Я не стану рисковать им и ждать помощи.
Я не буду рисковать Рисом.
Я завернула его в столько слоев, на сколько у меня хватило лишней одежды, взяла с собой плащ, поцеловала его в лоб и ушла.
Мы были лишь в нескольких сотнях ярдов от того места, где я охотилась позапрошлой ночью. Выйдя из пещеры, я попыталась не смотреть на следы, оставленные зверями, прямо над нами. Бессчетное количество ужасных, огромных следов.
Но то, что я собираюсь поймать, будет еще ужаснее.
Мы были возле проточной воды, поэтому ловушку я соорудила недалеко от нее. Устанавливая силки, я приказала рукам не дрожать.
Я разместила плащ — почти новый, дорогой и красивый — в центре силков. И стала ждать.
Прошел час, потом второй.
Я уже была готова начать торговаться с Котлом и Матерью, когда хорошо знакомая ужасающая тишина накрыла лес.
Птицы, что проносились над моей головой, умолкли, а ветер перестал завывать между верхушек сосен.
В лесу послышался треск и зловещий крик, который просто оглушил меня. Я наложила стрелу на тетиву и повернулась навстречу Суриэлю.
* * *
Он был таким же страшным, каким я его запомнила.
Рваное отрепье едва прикрывало тело без кожи, состоящее из изношенных, старых костей. Безгубый рот обнажал слишком большие зубы, а его пальцы — длинные и тонкие — стучали друг о друга, пока он взвешивал в руке плащ, который я положила в центр ловушки так, будто одежду принесло сюда порывом ветра.