— Ты хочешь мне сказать, — выдохнула Мор, — что моя Высшая Леди сейчас окружена врагами?
Дьявольское спокойствие расползлось по ее заплаканному лицу.
— Я хочу сказать тебе, — сказал я, наблюдая за сгустком крови на крыльях Кассиана, о котором заботилась Амрен.
Под руками Мор кровотечение в груди Азриэля наконец утихло. Этого достаточно, чтобы сохранить им жизнь до тех пор, пока целитель не придет сюда.
— Я хочу сказать тебе, — сказал я снова, в то время как моя сила возрастала и раздражала кожу, отчаянно желая быть выпущенной на свет. — Я хочу сказать тебе, что твоя Высшая Леди принесла жертву ради своего Двора, и мы выдвинемся за ней, когда настанет нужное время.
Возможно, то, что Люсьен был мейтом Элейн сможет помочь — как-нибудь. Я найду способ.
И тогда я помогу моему мейту разорвать Весенний Двор, Ианту, этих смертных королев и короля Хайберна в клочья. Медленно.
— А до тех пор? — потребовала Амрен. — Что насчет Котла и Книги?
— А до тех пор, — сказал я, пристально смотря в направлении двери, так, будто мог видеть Ее, входящую внутрь. Смеющуюся, энергичную и полную жизни, и красивую. — А до тех пор мы идем на войну.
Фейра
Тамлин рассеял нас на гравий у парадного входа.
Я забыла, как тихо было здесь.
Как мало места. Как пусто.
Весна цвела — в воздухе раздавался нежный аромат роз.
Все еще прекрасный. Но здесь были и входные двери, за которыми он запер меня. Было окно, в которое я стучала, пытаясь выбраться. Красивая, покрытая розами тюрьма.
Но я улыбнулась, ощущая, как в голове пульсирует, и сказала сквозь слезы:
— Я думала, что больше никогда не увижу все это снова…
Тамлин просто смотрел на меня так, словно не верил в это.
— Я тоже думал, что ты больше никогда не увидишь этого…
И ты нас продал. Продал всех невинных в этих землях ради этого. Все, чтобы вернуть меня.
Любовь — любовь была бальзамом в той же мере, что и ядом.
Но это была любовь — то, что горело в моей груди. Прямо рядом со связью, которую Король Хайберна так и не тронул, потому что не знал, как глубоко и далеко он должен копнуть, чтобы разрушить ее. Чтобы разлучить меня и Рисанда.
Это было больно. Так больно, словно ад разверзся между нами, когда наша сделка была разорвана. И Рис сделал свое дело великолепно, его ужас был безупречным. Мы всегда были очень хороши, ведя игру вместе.
Я не усомнилась в нем, не сказала ничего, кроме как «Да», когда накануне вечером он отвел меня в храм, и я поклялась ему в верности. Ему, Веларису, Ночному Двору.
И сейчас… Нежное, любящее касание коснулось связи, скрытой под этой пустотой там, где раньше была сделка. Я послала проблеск чувства назад по этой линии, желая прикоснуться к нему, обнять его, смеяться вместе с ним.