Но я стерла любое отражение этих мыслей с лица. Оставила лишь выражение тихого облегчения, когда прислонилась к Тамлину и вздохнула:
— Это было…. Все это было словно сон или кошмар. Но… Но я помнила тебя. И когда я увидела тебя там сегодня, я начала цепляться за это, боясь, что это может быть мой единственный шанс, и…
— Как ты вырвалась из-под его контроля? — решительно спросил Люсьен, стоявший позади нас.
Тамлин издал предостерегающий рык.
Я и забыла о том, что он был здесь. Мейт моей сестры. Мать, решила я, действительно, обладала чувством юмора.
— Я хотела этого. Я не знаю как. Я просто хотела освободиться от него, и я это сделала.
Мы смотрели друг на друга, но Тамлин провел пальцем по моему плечу:
— Тебе… Тебе делали больно?
Я попыталась не разозлиться. Я знала, что он имел в виду. Что он думал, что Рисанд сделает что-нибудь подобное с кем угодно…
— Я… Я не знаю, — пробормотала я. — Я не помню таких вещей.
Металлический глаз Люсьена сузился, словно он мог почувствовать ложь. Но я посмотрела на Тамлина и провела рукой по его губам. Моей голой, чистой кожей.
— Ты настоящий, — сказала я. — Ты освободил меня.
Было пыткой стараться не превратить свои руки в когти и не вырвать ему глаза. Предатель. Лжец. Убийца.
— Ты освободилась сама, — выдохнул Тамлин. Он указал на дом. — Отдохни, а потом мы поговорим. Мне… Мне нужно найти Ианту. И прояснить некоторые вещи.
— Я… Я очень хочу быть частью всего в этот раз, — сказала я, останавливаясь, когда он попытался отвести меня в эту прекрасную тюрьму. — Больше не надо… Больше не запирай меня. Не нужно больше стражи. Пожалуйста. Мне так много нужно рассказать вам о них — детали, кусочки, но… Я могу помочь. Мы можем вернуть моих сестер. Позволь мне помочь.
Помочь повести тебя в неправильном направлении. Помочь тебе и твоему Двору встать на колени, уничтожить Юриана и сотрудничающих с ним предательниц-королев. А затем разорвать Ианту на крошечные, крошечные кусочки и закопать их в яме, которую никто не сможет найти.
Тамлин посмотрел на мое лицо и, наконец, кивнул:
— Мы начнем сначала. Сделаем все по-другому… Когда ты ушла, я понял… Понял, что был неправ. Так сильно неправ, Фейра. И я сожалею.
Слишком поздно. Слишком, черт возьми, поздно. Но я положила голову ему на плечо, когда он обвил руку вокруг меня и повел к дому.
— Это не имеет значения. Я дома сейчас.
— Навсегда, — пообещал он.
— Навсегда, — повторила я, оглядываясь назад. Туда, где на подъездной дорожке из гравия стоял Люсьен.
Его взгляд был обращен ко мне. На лице читалась тяжесть. Как будто он видел каждую ложь.