– Иван Федорович, вы обещали.
– Помню, Гиви. Помню. К концу года сдаем дом, получишь квартиру.
И вот наступил так долго ожидаемый день. Стоит такой желанный дом, только… Семьи Минадзе в списках на получение ордера нет.
– Ты уж извини, Гиви. Дадим в следующем.
– Иван Федорович, но ведь это еще год.
– Что поделаешь. Извини.
В отчаянии Минадзе бросается к Закурдаеву:
– Вячеслав Иванович, Денисенко мне отказал!
– Знаю, все знаю. Но эти вопросы решает только он.
– Что же делать?
– Думай, Гиви.
– Мать, мы горим! Нас нет в списках, – с убитым видом сообщает Гиви страшную новость супруге.
– Сделай что-нибудь, Гиви, – умоляюще смотрит на него жена.
– Говорят, он берет…
– Сколько нужно?
– Тысячу.
– У нас только девятьсот…
– Давай!
Наконец Минадзе входит в кабинет Денисенко:
– Иван Федорович, можно?
– Заходи, заходи. Слушаю тебя.
– Иван Федорович, вот это вам.
Дрожащая рука кладет на стол начальника сверток.
– Ты что мне, Гиви, взятку даешь? – Голос Денисенко посуровел.
– Да что вы, Иван Федорович! – Минадзе до смерти перепуган. – Какая же это взятка? Я просто хочу вам по-человечески помочь.
– Тогда это другое дело.
Рука привычно открывает ящик, в него проваливается сверток с деньгами, и ящик закрывается.
Через четыре дня радостный Минадзе вселяется в новую трехкомнатную квартиру.
Прошло несколько лет. Минадзе находился на промысле в Индийском океане. Там и застала его телеграмма из министерства об отзыве. На душе было тревожно: к чему такая срочность? Билет на самолет взял в одной из африканских стран. В полете пытался себя успокоить, но тщетно. В Шереметьеве предъявил пограничникам паспорт. На него внимательно посмотрели.
– Вам нужно пройти вон в ту комнату.
– Зачем?
– Проходите, там объяснят.
В комнате находятся трое в гражданской одежде. Рядом пограничники, но они в происходящее не вмешиваются. Предлагают открыть сумки, чемоданы. Составляют протокол.
– Что происходит? Объясните!
– Немного позже. Пойдемте с нами.
Его подвели к «Волге» и посадили в середине на заднем сиденье. В самое страшное верить не хотелось. Все до конца понял, когда поползли в сторону металлические ворота и он увидел вывеску «Прокуратура СССР».
Как тесно и причудливо переплетаются судьбы людей, ведущие их к трагическому финалу! Так получилось и в этой истории. Мы создавали мощный океанический рыболовный флот, мы беспощадно эксплуатировали Мировой океан, считая его бездонным, но так не считали другие. Во второй половине 70-х по инициативе США почти все страны, имеющие выход в море, ввели так называемые двухсотмильные зоны, лов рыбы в которых иностранными судами категорически запрещался. В первую очередь это задело интересы нашей страны. Уловы резко упали, многим рыбозаводам не хватало сырья.