Звонит Макаренко: «Молодец! Парусник понравился. Подумай, как иметь два-три таких в запас». Интересное предложение… А деньги где брать?
Очередной звонок: юбилей Щербицкого[31]. Опять думай. «Народные умельцы» из той же кости кашалота вытачивают шахматы и инкрустированный шахматный столик. Это еще 9 тысяч. А вы мне о морали, о разложении общества… О нашем долге перед Родиной, об ответственности за будущее наших детей… Оставьте! Вы наивны по молодости, вы не были в шкуре номенклатурного работника. И слушайте, не нужно мне говорить о морали руководителей новой волны. Ах да, они объявили войну коррупции, взяточничеству и злоупотреблениям. Ложь!
Вы симпатизируете Шеварднадзе? Да вы знаете, где я был незадолго до ареста? Напомню: я был участником Потийской городской партийной конференции. В президиуме сидел рядом с Эдуардом Амвросиевичем. А потом, после громких слов и призывов, был ужин в узком кругу. Даже если вас при вашей должности кто-то захочет так угостить в Грузии, у него ничего не выйдет. Это еда королей! О спиртном я не говорю: мы пили коллекционные коньяки пятидесятилетней выдержки… За это нужно головы отрывать! А вы о морали… О долге! Перед кем? Вы мечете бисер перед свиньями и не понимаете этого. Но почему я? Почему они отдали меня? Почему Суслов на секретариате дал согласие по вашей докладной записке на отсечение моей головы? Почему не отстоял меня Каменцев? Ведь Володя друг. Пусть он не получал от меня денег, но золотые безделушки жене, подарки брал. Это-то было! Вы обвиняете меня в том, что я получил от Беришвили в виде взятки три хрустальные вазы, но они стоят намного дешевле, чем то, что я дарил другим. Почему они отдали меня вам? Почему?
Вину в получении взяток Закурдаев признал полностью. Он верил в то, что мы объективно разобрались в его прегрешениях и в этом также сможет разобраться и суд. Он жестоко ошибался. Его личная судьба никого не интересовала. Народу нужно было продемонстрировать, что взяточникам объявлена бескомпромиссная война. Народ жаждал крови коррумпированных руководителей. Пар из котла выпускали потихоньку.
– Владимир Иванович! Правда, что мне дадут лет пять-шесть? – спрашивал заместитель министра Рытов. – Деньги и ценности я отдал, раскаялся, все рассказал. Все говорят, что я могу рассчитывать на снисхождение.
Мне стыдно было обманывать этого грузного, рано облысевшего человека.
– Владимир Ильич, настройте себя на другое. По вашей статье предусмотрена смертная казнь. Не будет ее – радуйтесь. Каждому году ниже пятнадцати радуйтесь.
Я думал, он просто недалекий человек. Нет, он не был примитивным, как хотел казаться. Рытов рассказал очень много и рассчитывал, что его показания понадобятся на годы и годы расследования. Его приговорили к исключительной мере наказания. Казнили бывшего заместителя министра «моментально». Об этом весь мир оповестила орган ЦК КПСС газета «Правда», навсегда умолкают только мертвые.