– Иди ты! Конечно, ненормально, но не значит, что Лика была чокнутой на всю голову… Нам два кофе, – сказал он подошедшей официантке. – Девчонки сейчас крайне распущенные.
– Не до такой же степени. И за лак с кремом они вряд ли отдаются любому, кто пожелает. Итак, получается: Лора, любившая своих сестер, как показывают свидетели, не водила к врачам слабую умишком сестренку.
– А если она сама жила с прохудившейся крышей?
– Не говори ерунды. – Эрнст откинулся на спинку стула, как раз принесли две чашки кофе. – Странно, почему Лора не пыталась лечить Лику? Ведь наверняка она знала о беспутном поведении сестры. Ладно, оставим эту тему. Что с фотографом?
– Без фоток не скажут, кто снимал девчонок.
– То есть?
– По фоткам определяют почерк фотографа, следовательно, называют имя мастера.
– Значит, выкрадем их из дела.
– Слышь, а у тебя крыша на месте?
– На месте. Там стопка большая, возьмем несколько фотографий, Филон не заметит.
– Осталась самая малость: чтобы он дал нам в руки дело, – скептически хмыкнул Ким.
– Придумаем, как их забрать… Ким, погляди в окно, тебе не знаком тот парень?
Ким повернул голову, смотрел некоторое время, брови его постепенно ползли вверх. Метрах в трех от окна кафе спиной к ним стояла девушка, а лицом… Эрнст вскочил, бросив на ходу:
– Расплатись и за мной!
13
Максим держал Лану за плечи, наставляя:
– Ментовка вон, видишь большую дверь? Иди туда и требуй начальника, ни с кем другим не соглашайся разговаривать. Если будут допытываться, по какому вопросу, говори, мол, по убийству двух сестер, мол, ты свидетель, тогда тебя проведут к нему. Запомнила?
– Пятый раз запоминаю, – буркнула Лана. – Ты, наверное, глухой.
– Ладно, ладно, не пыли. О моем местонахождении…
– Не скажу.
– Да ты не будешь его знать, учись выслушивать до конца. О моем местонахождении узнаешь, когда выйдешь из милиции. Одна и без «хвоста».
– Как ты мне сообщишь? Моя трубка села давным-давно, мне у начальника заряжать ее?
– Я найду способ…
И вдруг как гром среди ясного неба:
– Максим? Балашов?
Услышав свое имя, он с изумлением уставился на незнакомого молодого человека, примерно его возраста. По виду не определишь род его занятий, но сейчас Максиму в каждом незнакомце мерещился враг, поэтому он прикинулся на всякий случай:
– Простите, не понял?
– Мне нужно с вами поговорить, – сказал незнакомец, доставая из нагрудного кармана удостоверение. – Я старший лейтенант мили…
Максим никогда не занимался ни карате, ни дзюдо, ни айкидо, да что там, отечественной борьбой самбо не владел даже как дилетант. Но спасение утопающих – дело рук самих утопающих, а как иначе? Инстинкт самосохранения сработал на уровне подсознания, Максим сам ничего не успел понять, а его нога молниеносно врезалась в живот старлея.