– Семья… – неуверенно произнесла Маша. – Заботиться о муже, растить детей. Разве это не настоящее дело? Разве это не важнее всего?
Ася снова опустилась на подоконник:
– Я почти завидую тебе… У тебя всё просто, всё, как должно быть. По истине, нас, столичных барышень, развратил «женский вопрос». Ты бы хотела иметь большую семью, Маша?
– Да, конечно! И чтобы много детишек Господь послал! Это ведь такое счастье!
– Какая же ты милая, Машенька! Дело за малым: найти тебе хорошего мужа, с которым это счастье стало бы возможным. Или, может быть, претендент уже есть?
Лицо Маши залилось краской, и Ася поняла, что попала в точку. Это сразу подняло ей настроение, и она захлопала в ладоши:
– Я угадала! Прекрасно! Имени не спрашиваю. Только скажи, он знает?
Маша мотнула головой.
– А как ты думаешь, он любит тебя хоть чуть-чуть?
– Не знаю… – вздохнула Маша.
– Бог ты мой, как всё знакомо! – воскликнула Ася. – Интересно, это всегда так, или только нам так «везёт»?
– Так ты тоже любишь, Ася? – тотчас оживилась Маша. – Ах, как я рада за тебя!
– Что ж радоваться, когда он ничего не знает и, кажется, по сей день любит какую-то другую…
– Любить – прекрасно!
– Взаимно любить – прекраснее вдвойне.
Обе девушки рассмеялись.
– До встречи с ним я совсем не думала о семье, – призналась Ася. – Всё больше о деле. А, вот, увидела, и что-то разладилось… Теперь я думаю, что если бы он обратил на меня внимание, если бы стал моим мужем, так никакого дела мне и не нужно бы было… Я теперь только одно знаю: или я его жена, или старая дева, потому что никто другой мне не нужен.
– Смотри, Ася, кто-то скачет, – сказала Маша, указывая на окно.
Ася быстро оглянулась и поднесла руку к сердцу:
– Он… Только что это с ним? Сюртука нет… Кричит что-то…
– Не случилось ли чего, сохрани Господь? – Маша набожно перекрестилась.
– Судя по всему, случилось… – заметила Ася, глядя на бегущую на зов всадника челядь.
– Кто был в конюшне из посторонних?! – голос княгини вибрировал, а подрагивающие руки судорожно сжимали хлыст. – Отвечай, чёрт тебя побери!
Старик-конюх беспомощно жевал дрожащими губами и мотал головой.
– Никого не было! – развела руками Олицкая. – Изумительно! Какой-то выродок подмешал отраву в воду лошади, а он никого не видел! Спал ты, что ли, Анфимыч?!
Старик всхлипнул, бухнулся на колени, стал целовать край платья барыни, продолжая мотать головой. Княгиня закусила губу и отдёрнула край платья:
– Ну, что, что ты в пыли-то валяешься? Ты ж меня на руках носил и Родю тоже. Ты ж его на лошадь сажал, когда он дитятей был… Знаю, что нет твоей вины в том, что случилось, – Олицкая утёрла выступившие слёзы. – Но кто же?! Кто?! Кто?..