– Разве хороший человек непременно должен быть знатен? Бывать в свете?
– Совсем нет. Твоим мужем станет тот, кого ты полюбишь, и кто полюбит тебя, ма анфан>2. Но ты не должна дичиться людей. Тебе пора привыкать к ним. Это неизбежно, мой ангел.
В глазах Маши заблестели слёзы:
– Я не хочу… Но всё будет так, как вы прикажите, дедушка.
– Ну, ангел мой! – сплеснул руками Алексей Львович. – Перестань плакать немедленно! Пощади старика! Я не могу видеть твоих слёз!
В дверь постучали. Маша быстро утёрла слёзы и отвернулась к окну.
– Антре>3! – громко произнёс Каринский.
В комнату впорхнул внучатый племянник Алексея Львовича Родион, а следом вошёл незнакомый старику человек:
– Здравствуйте, дядюшка! – сказал Родя. – Позвольте представить нам нашего гостя. Георгий Павлович Жигамонт, врач. Из Москвы.
Каринский надел очки, протянул гостю руку и приветствовал его радостно:
– А! Вот, и вы, шер ами! Же суи контант дё ву вуар!>4 Лиза говорила мне, что вы приедете, и я с нетерпением ждал вас!
– Бесконечно раз знакомству с вами, Алексей Львович, – с поклоном ответил доктор.
Каринский с первого взгляда с удовлетворением определил в госте человека благородного и наделённого большим вкусом. Его костюм был пошит по последней моде, элегантный лёгкий пиджак коричневого цвета прекрасно гармонировал с галстуком. Лицо доктора имело тонкие черты, которым морщины лишь придавали благородства, а умные глаза его смотрели внимательно и участливо. «Милейший человек!» – решил про себя Алексей Львович и, подозвав внучку, представил её:
– Это Машенька, ма птит фий>5.
Жигамонт учтиво поклонился и легонько пожал девушке руку. Машенька зарделась, присела в реверансе и, не поднимая глаз, пробормотала нечто приветственное и вновь отошла к окну. Каринский поманил доктора и, когда тот наклонился, шепнул ему на ухо:
– Машенька ещё очень юна и всех дичится…
Георгий Павлович понимающе улыбнулся.
– Присаживайтесь, шер ами, – пригласил Алексей Львович, указывая на глубокое кресло, стоявшее напротив него. – А тебе, Родя, я полагаю, не очень хочется слушать мою стариковскую болтовню, которую ты уже слышал бесчисленное множество раз?
– Что вы, дядюшка… Я всегда рад…
– Ну-ну, се не па врэ>6, – улыбнулся старик. – У тебя, наверняка, найдутся занятия интереснее. Я думаю, доктор не будет возражать, если ты нас покинешь. Не так ли, доктор?
– Разумеется, – кивнул Жигамонт.
– Ступай, мон шер! Увидимся за ужином!
Родион удалился, и Алексей Львович, сняв очки, обратился к Георгию Павловичу:
– Ах, шер ами, в нашем доме так редко бывают гости… Когда я был молод, в доме моего отца всегда собирались люди, и у себя я поддерживал тот же хлебосольный обычай. Каринские – не самый знатный род в России. Титулов мы не имеем… Наши давние предки были простыми воинами. Но один из них, Даниил Феодорович, стяжал себе ратную славу при нашествии поляков. Он служил под началом самого князя Скопина-Шуйского и был им отличаем. Есть во Владимирской губернии Каринское поле. Там в 1609-м наши славные войска разбили латинян. В той битве Даниил Феодорович отличился особенно. Он был сильно изранен. И за отвагу свою пожалован потомственным дворянством, землёй и получил фамилию – Каринский. Вот, оттоль мы и пошли…