Георгий Павлович закурил трубку. После разговора с княгиней он никак не мог отделаться от тяжёлого чувства, словно был в чём-то виноват перед нею. Лучше бы и не приезжать сюда вовсе было… Одно только растравление души. А что ж, надо было бросить некогда любимую женщину один на один со всем этим? Даст Бог, скоро всё закончится, и можно будет вернуться в Москву, к своей практике, к спокойной размеренной жизни…
– Дашка, я тебе что сказала!
– Да несу уж, несу!
Перепалка кухарки и горничной едва достигала слуха Жигамонта. Он с тоской подумал о том, что сегодня ему нужно ещё проведать Екатерину Васильевну. А так бы не хотелось вовсе видеть кого-либо. Мысли доктора перенеслись к Амелину. Неужели он, в самом деле, убийца? Возможно, очень возможно… Вспомнить только, что говорил он при первой встрече… А, вообще, все хороши в этом доме, распавшемся задолго до обрушившихся на него несчастий. Распря между всеми членами семьи, распря в душе каждого из них, тайны, годами вынашиваемые обиды – от всего этого сама атмосфера дома должна была напитаться ядом и стать невыносимой.
В коридоре послышались быстрые шаги, и в кухню вошёл Немировский. Старый следователь тяжело дышал, на лбу его блестели крупицы пота, а лицо было очень бледно. Жигамонт поднялся ему навстречу:
– Что случилось, Николай Степанович?
– Доктор, отвечайте скорее, где горничная Дарья?
– Я не знаю…
– Да морс клюквенный она молодому барину понесла! – откликнулась Фоминична.
– Что?! – лицо Немировского исказила гримаса, он приложил руку к груди и прислонился к стене.
– Николай Степанович, что с вами?! – бросился к нему Жигамонт, испугавшись, что Николая Степановича может хватить удар.
– Доктор, бегите скорее туда! Остановите её! Морс будет отравлен… – вымолвил следователь плохо слушающимися губами. – Быстрее, умоляю вас!
– Фоминична, помогите господину Немировскому! – крикнул Георгий Павлович и выбежал из кухни.
Доктор ещё не понимал, что к чему, но он был не из тех, кто тратит время на ненужные разъяснения, когда речь идёт о жизни человека. Перескакивая длинными ногами через три ступеньки, Георгий Павлович вихрем взлетел по лестнице и толкнул дверь в комнату Родиона.
Маша заботливо поддерживала голову молодого князя, а горничная уже протягивала кружку с морсом к его губам. Размышлять было некогда, и доктор Жигамонт одним ударом трости выбил кружку из рук Дарьи. Она со звоном упала на пол и разбилась.
Маша смотрела на Георгия Павловича изумлённо-испуганными глазами, не произнося ни слова.
– Что это с вами, барин? – спросила Дарья.