– И вам – того же…
Георгий Павлович быстро пошёл по аллее. Обогнув большую розовую клумбу, он столкнулся с Немировским.
– Николай Степанович, надо что-то делать! – сразу начал он.
– Разумеется, – кивнул следователь. – Давайте пройдём немного вглубь сада.
– Послушайте, это же уже ни на что не похоже! Что если завтра что-то случиться с Родионом или княгиней? Ясно ведь, как Божий день, что кто-то присвоил себе функции рока! Может, лучше, чтобы все покинули этот проклятый дом?
– Бесполезно.
– Но почему?!
– Вы знаете княгиню лучше меня, Георгий Павлыч. Для неё этот дом – всё. Она не покинет его никогда. Она предпочтёт умереть, но умереть в его стенах. А, если не поедет она, то не поедет и её сын, который, конечно же, не пожелает оставить мать в такое трудное время. Это во-первых.
– А что во-вторых?
– Во-вторых, если кто-то возомнил себя роком, то он доберётся до них, где бы они ни были. Может, только несколько позже.
– Тогда что делать?
– Быть всё время рядом. Вам, например, – с княгиней.
– Мы не сможем быть рядом всегда! Вы хоть имеете малейшее представление, кто может быть убийцей?!
– Я сегодня отправил письмо в Москву. Вигелю. Хочу, чтобы он установил, чем занимались братья Олицкие и неразлучный с ними Каверзин в Москве в молодые годы. Они прожили там около трёх лет, прежде чем поспешно отправились за границу. И об этом периоде ничего толком неизвестно. Почему-то об этом в доме не говорилось. Княгиня сказала только, что решение о поездке в Европу было принято спонтанно. Что её муж очень раздражён был в то время. Что Антон оставил вдруг полк. Знаете, это всё очень напоминает бегство. Вопрос, от кого? И ответ на него можно найти только в Москве. Я бы отправился туда сам, но должен быть здесь. Поэтому остаётся надеяться на Петра Андреевича, который меня, впрочем ещё ни разу не подвёл… – Немировский вдруг замолчал и крепко схватил Жигамонта за руку. – Поглядите скорее туда!
Доктор посмотрел в указанном направлении и вздрогнул: в глубине сада, среди кустарника шаткой походкой двигалось нечто, облачённое в белый балахон.
– Белая дама… – прошептал Жигамонт.
– Причём эта дама из плоти и крови, – кивнул Николай Степанович. – И я навсегда откажусь от табака и выброшу мою тавлинку, если это не та особа, которую я подозреваю.
– Что будем делать?
– Ловить призрак, дорогой доктор. Вы заходите справа, а я слева. И старайтесь двигаться бесшумно, чтобы не спугнуть её…
Взяв трость под мышку, Георгий Павлович стал осторожно приближаться к покачивающейся из стороны в сторону фигуре. Он не заметил, как наступил на ветку, и та предательски хрустнула. «Белая дама» вздрогнула, обернулась, закричала и бросилась бежать, но путь ей преградил Немировский. Николай Степанович схватил бьющуюся женщину за руки: