Глава двадцать вторая. А в это время… (Прямо сейчас на крийском линкоре «Гордость Памы»)
– Во-первых, – говорит Ракета, – пора бы нам бежать.
Все мы, включая Гамору, считаем это хорошей идеей. Под нами полыхает моторный отсек, жар становится нестерпимым, и мне кажется, что шерсть Ракеты начинает легонько закручиваться. Кроме того, мост, на котором мы стоим – а я ведь упоминал, дорогой читатель, что у него даже перил нет, – уже немного подрагивает.
В нем появляется трещина. Я изо всех сил стараюсь не замечать ни ее появления, ни того, как она становится все шире. Но знаешь ли, стоит что-то увидеть…
– Главный вопрос, куда бежать? – вопрошает енот и обращается к Гаморе. – Как ты сюда попала? План отступления у тебя есть?
– У меня небольшой кораблик в ангаре Бета-К.
Ее слова порождают больше вопросов, чем ответов. Как ей удалось незаметно приземлиться на крийском корабле? Как она проделала это в гиперпространстве? Это ж каким нужно быть пилотом, чтобы проделать такое? И даже если все вышеперечисленное у нее получилось, как она вообще нашла этот драный линкор, который был защищен негативной аурой скрытности? Как она узнала, что я на его борту?
(Небольшое отступление, мой милый читатель. Я стараюсь не использовать нецензурную брань. В этой истории я лишь передаю слова моих спутников, как есть. Это необходимо для полной достоверности, а не для того, чтобы кого-то оскорбить. Однако я с прискорбием замечаю, что в предыдущем абзаце произнес слово «драный». Оно попросту сорвалось с языка. Если я выживу и сохраню дееспособность, то обещаю всецело покаяться. Пусть я путешествую с Ракетой совсем недолго, его дурные привычки весьма заразны.)
– Ну ты даешь, – поражается Ракета. – Приземлилась на корабль в гиперпространстве? Крууутоооо. Постой, а как ты узнала, что мы здесь?
– Про вас я ничего не знала, только про эту штуковину, – указывает на меня Гамора.
Я оскорблен и унижен. Не прошло и пяти минут, как я превратился из «чувака» в «эту штуковину»?!
– Я есть Грут! – восклицает Грут.
– Точно! – соглашается Ракета. – Как ты узнала, что эта штуковина здесь?
Он тоже показывает на меня так, будто я не разумное существо, а предмет мебели.
– Уметь надо, – улыбается Гамора.
С такой улыбкой обычно топят котят или режут других милых и пушистых существ.
– Нет уж, рассказывай, – не сдается Ракета.
Кругом взрываются огненные шары, разбрасывая пепел и куски металла. Мост дрожит, трещина растет.