В отделе иллюстраций сидела одна Лика и, высунув от старания кончик тонкого языка, клеила какой-то заголовок.
— Чудеса трудового героизма, — сказал я. — Тебя надо за деньги показывать: стажер, который приходит на работу в субботу, когда в конторе одна дежурная бригада!
Лика старательно разгладила очередную букву и только тогда удостоила меня взглядом.
— Маэстро Громов, — сказала она, намазывая клеем следующую, — мой духовный вождь и производственный наставник, учит, что в области фотографии женщина может сравняться с мужчиной только путем усердия. Других шансов нет.
— А ты и поверила!
Она посмотрела на меня укоризненно:
— Обижаешь! Но — сделала вид…
— Вот я ему открою глаза на твое коварство.
— Бесполезно, — ответила Лика. — Маэстро все равно считает, что знает женщин лучше всех на свете.
— Кстати, где он?
— В лаборатории. Сейчас придет.
Вошел Феликс с пачкой фотографий и кинул их на стол:
— Можете полюбоваться на наших друзей. Фоторепортаж о дружеских встречах у Центрального телеграфа.
Я внимательно просмотрел все карточки, надеясь хоть где-нибудь на заднем плане увидеть человека, похожего на Марата. Но тщетно. Я сам не мог понять, зачем мне это нужно: ведь Сухов все равно запретил его разыскивать. Может быть, я просто хотел убедиться в его существовании, проверить наконец, не наврал ли мне официант. Но пожалуй, надо признать, что я, скорее всего, втайне жаждал повстречаться с ним вот гак, случайно, не нарушая данного Сухову слова. Сухов прав: я действительно не знал бы в этом случае, как поступить. Но я надеялся действовать по обстоятельствам.
— Какие у нас планы? — спросил меня Феликс. — Домой поедешь?
Я отрицательно покачал головой, и это движение, вероятно, породило одну идею.
— Слушай, Феликс, — сказал я, стараясь выглядеть озабоченно, — давно хочу посоветоваться с тобой в одном теоретическом вопросе. Как ты думаешь, можно приглашать в ресторан женщину, если она находится от тебя в служебной зависимости?
Громов посмотрел на меня подозрительно:
— В каком это смысле?
— Ну, если я ее начальник, а она, стало быть, моя подчиненная.
Феликс насупился, чувствуя подвох. Но я глядел на пего безмятежными глазами.
— Это кому ты начальник? — наконец спросил он. — У тебя ж никаких подчиненных нет.
— Ты не понял, Феликс! Это теоретический вопрос!
— Ах, теоретический! — воскликнул он, включаясь в игру.
Тогда так: зависит от дальнейших намерений. Одно дело, если… Тогда ни-ни! А когда просто… Это пожалуйста!
— Значит, с целью, например, поговорить в спокойной обстановке о производственных проблемах.