Маркус скользнул языком между ее полуоткрытых губ и хрипло застонал. Этот звук заставил Кэти трепетать.
Господи Иисусе! Она и не знала, что можно испытывать подобное. Неторопливый трепетный поцелуй. Удовольствие было почти что невыносимым, как вкус сладкой карамели, когда впервые пробуешь ее, и феерия вкуса не укладывается в сознании. Кэти хотела большего. Маленькие разряды желания простреливали все ее тело, и она чувствовала, как ее клитор пульсирует.
Каким-то образом они оказались в доме. Руки Маркуса зарылись в ее длинные волосы. Кэти почувствовала, как уперлась спиной в стену и инстинктивно выгнулась навстречу Маркусу, прося о большем. Каким-то образом это движение изменило все. Из плавного и томного поцелуй превратился в жесткий и требовательный. Он сжал ее волосы и прикусил ее нижнюю губу. Каждый раз, когда им нужно было прервать поцелуй для вдоха, они стонали. Воздух вокруг был наполнен физически ощутимым желанием. У обоих дрожали руки.
Когда Маркус прижался к ней своими бедрами, она ощутила сквозь промокшие джинсы твердость его члена. Кэти сжала его футболку, натягивая ткань на вороте. Она задыхалась, понимая, насколько он хотел ее.
— Мне нужно...
Она уперлась головой в деревянную панель стены. Маркус наклонился и стал целовать и посасывать ее шею, заставив Кэти дернуться от внезапного разряда, пронзившего ее тело и отозвавшегося в ее киске. Она даже не могла выразить словами степень своего отчаяния.
— Пожалуйста, Маркус, я...
У нее перехватило дыхание, когда он потянул за пояс халата. На мгновение в ослепленное желанием сознание Кэти ворвался стыд. Она была слишком бледной. Ее грудь была слишком большой и полной, не была упругой и высокой как у девушек на видео с весенних каникул. Эти дикие шоу снимались как раз во Флориде, где жил Маркус. Все девушки в Майами без сомнения были совершенны как супермодели, а ее бедра были излишне широкими и... Маркус хрипло застонал, и Кэти зажмурилась, чувствуя, как ее затопило смущение.
— Черт возьми, ты вся покраснела.
Он провел большим пальцем вдоль по ложбинке между ее грудей, касаясь рукой правой груди.
— Это дико сексуально. Твоя кожа безумно гладкая. Безупречно. Ни следа загара. Ничто не скрывает то, как ты краснеешь.
Он обхватил ее левую грудь другой рукой и застонал. Мышцы его живота заметно напряглись.
— У меня пунктик. Люблю, когда девчонки краснеют.
— Серьезно?
Она хотела отвернуться и скрыть свое смущение, но было невероятно захватывающе наблюдать за тем, как Маркус разглядывает ее. Отчасти она ощущала себя, как во время автокатастрофы, часть ее хотела отвернуться, но не могла.