Лок с раздражением посмотрел на часы, потом на небо, где солнце успело скрыться за тучами.
– Ладно, пятнадцать минут, – неохотно буркнул он. – Ишь какие нежные. Одни проблемы с этими любителями.
Дав сигнал к остановке, Лок уселся на траву, озабоченно рассматривая карту на экране планшета. Я плюхнулся рядом. Бойцы из «черного взвода» окружили нас, расположившись лицами к лесу. Снимать шлемы никто из них не стал, а вот запыхавшееся городское ополчение сделало это с удовольствием. Мария уселась метрах в двадцати от меня, повернувшись спиной, и принялась наводить красоту, сверяясь с зеркальцем в руках. Невероятно.
– Откуда ты знаешь, куда идти? – полюбопытствовал я. – Запустил какой-нибудь суперспутник, сигнал с которого пробивается через помехи?
– Нет, – ухмыльнулся Лок, – наставил излучающих маркеров, когда был здесь двадцать лет назад. Правда, некоторые метки спеклись, так что есть прорехи. Но это ничего, нам не помешает. Идем правильно. Ещё шестнадцать километров.
– До темноты не управимся, – констатировал я. – Придется ночевать.
– Да уж, с твоими кадрами – точно… – недовольно процедил он. – Хотя в такой чаще разница небольшая – что день, что ночь. Но к закату все так убьются, что воевать не смогут. Лучше дать людям выспаться.
Из леса на прогалину высыпала стая диких свиней и замерла, в недоумении разглядывая пришельцев.
– Не стрелять! – окрикнул воинство брат. – Эти безвредные.
Действительно, потоптавшись несколько минут на месте, хрюшки не спеша разбрелись по поляне, выискивая что-то в траве.
– Пищевые цепочки, – счастливо выдохнул Лок, наблюдая за идиллической картиной пасущихся животных. – Почему их не было на Эдеме, но Создатели наделали их на большинстве других планет? Эта очень простая – свиньи питаются корешками, кошаки и комары – свинками. Травоядные размножаются быстрее хищников, а тем в мозги заложили, что детенышей трогать нельзя. Весь проект сделали буквально за месяц на борту эсминца. Видишь – двадцать лет прошло, и ведь работает.
– Ты просто гений, – пробормотал я. – Твою б энергию, да в мирное русло…
– Знаешь, что я понял, когда мы ушли с Эдема? – Внезапно брат стал необычайно серьезен. – Я понял, что впустую потратил первые тридцать тысяч лет жизни. Сколько мне отпущено? Никто не знает, но мы ведь стареем, пусть и очень медленно. Эдемская жизнь… годы, века и тысячелетия в болоте. Бесцельное и бессмысленное существование, полное мелких бытовых забот. Зачем вообще Создатели возились с разумными видами, не дав им смысла жизни? И ведь никто даже не помышлял о самоубийстве. Безропотно тянули лямку. Помнишь, в каком мы были шоке, когда начались первые самоубийства среди землян? Как это – лишить себя жизни? А зачем она нужна, такая жизнь? Знаешь, если бы не война с йотунами, может, я стал бы первым эдемским самоубийцей. Прыгнул бы с горы. Нет, тогда я об этом не думал. Задумался потом, когда увидел, как это делают люди. Война спасла меня. Пробудила. И вот уже сорок тысяч лет я наслаждаюсь жизнью. Воюю, интригую, правлю низшими. Мне даже жаль уничтожать йотунов. Мохнатики столько тысячелетий преследовали нас в страшных снах. Я столько усилий вложил в гипотетическую войну с ними. Нет, чем бы сейчас дело ни закончилось, на Асгард я не переселюсь. Это же чертов Эдем, только со слугами. Что мне там делать?