* * *
Ведение дневника способствует рефлексии. Ступив на палубу «Заветного», я старался оставаться сторонним наблюдателем. Ограничивался советами, подсказками, пророчествами; наслаждался, как мог, ролью пришельца из грядущего. «А великих дел не видать!» – как сказал устами царевны Софьи классик советского исторического жанра. Конечно, показывать картинки на экране, рассуждать о тактиках и стратегиях – занятие выигрышное и необременительное, но, когда рядом воюют и погибают, становится не по себе. Так что рефлексия рефлексией, а пора вам, товарищ Велесов, заняться чем-то посущественнее. Чтобы не было потом мучительно больно за бесцельно прожитые годы, как писал Островский.
Что-то тянет меня сегодня на классиков. Может, к дождю?»
Шхуна «Клитемнестра». 11 сентября 1854 г., капитан-лейтенант Игорь Белых, позывной Снарк
– Ну что, дядя Спиро, дождались? Как с ночи заштилело, так до сих пор ни ветерка. – Капитан Белых мотнул головой, указывая на обвисший грот. – А говорил, к вечеру будем в Одессе!
– И будем! – насупился старик. Он болезненно воспринимал любую критику со стороны пассажира. – Спиро Капитанаки свое слово держит, это тебе…
– Да-да, помню… – устало махнул рукой капитан. – Это мне всякий скажет, хоть в Варне, хоть в Анапе. И все же, за каким рожном мы в море столько околачивались? Еще два дня назад свободно могли бы до берега дойти!
– Какой ты умный, нэарэ! – притворно восхитился контрабандист. – Почему не ты здесь главный, а старый Капитанаки? Уж не потому ли, что он знает, что все эти дни берег сторожил подъесаул Тюрморезов со своими хлопцами? А с Тюрморезом договориться неможно: сколько ни предлагали, все впустую! И Апостолокакис предлагал, и Коля Не Горюй с Пересыпи, и Андроник Христолиди. Не берет!
– «Ты ведь меня знаешь, Абдулла… – пробормотал Белых. – Я мзду не беру. Мне за державу обидно».
– Вот и я говорю – обидно! – закивал грек. – А уж как уговаривали, какие деньги сулили…
– Слышу, дядя Спиро, слышу. Правильный мужик этот ваш подъесаул, надо познакомиться…
Контрабандист покосился на спецназовца с подозрением.
– Цикудью[15] он горазд хлебать! В его дежурство к берегу и не суйся, учует и изловит. Потому и ждали два дня. Да и ветер плохой был, трамонтаде. Зачем искушать судьбу? Подождали – и хорошо!
У Белых на этот счет имелось иное мнение. Ничего хорошего в том, чтобы загорать посреди гладкого, как скатерть, моря, капитан не видел. Хотя по-своему дядя Спиро прав – тяжелогруженой шхуне непросто лавировать против норд-оста – «трамонтаде», как звал его на итальянский манер контрабандист. У черноморских мореходов в ходу своя терминология, отличающаяся от привычной: например, нос судна здесь называют «прова», корму – «пупа», якорь – «сидеро». А над флотскими – «хлотскими» – терминами подтрунивают беспощадно…