«А я больше не «нэарэ» – молодой человек», – отметил Белых. Теперь грек называл его «кирие» – «господин», «владыка». Воистину, доброе слово и автомат могут растопить любое сердце…
– Красиво излагаешь, дядя Спиро, – усмехнулся офицер. Ну как объяснить старику, что нет у царя Николая двух сотен боевых пловцов? Даже двух десятков нет.
«…Ничего, еще не вечер…»
– А насчет султана – прикинем. Мысль интересная.
– Командир, тут еще люк! Канатный ящик, чи шо…
Белых обернулся. Гринго растаскивал тюки, наваленные перед грот-мачтой. Страхует его Змей с «АДС». Мичман Кокорин верен себе: на автомат навешано все, что только предусмотрели конструкторы. Глушак, коллиматор, ЛЦУ на мушке… Змей обожает внешние эффекты – вон и боевой нож на американский манер, ручкой вниз, на груди. Нож у него особый – увидев такой, Рэмбо удавился бы от зависти. Змей специально ездил в Златоуст, лично делал заказ тамошнему знаменитому кузнецу. Ждать пришлось полгода, обошелся нож в полтора немаленьких месячных оклада, зато лезвие, все в разводах дамаскатуры, рубит строительные скобы.
Гринго оттащил в сторону последний мешок, взялся за рым, вделанный в крышку люка, и вопросительно глянул на напарника. Змей коротко кивнул и извлек из кармашка на разгрузке «Зарю». Гринго рывком откинул крышку, откатился и встал на колено, ловя стволом проем люка, Змей сорвал кольцо и швырнул шипастую сферу в черноту. Грохнуло; палуба затряслась, из люка выметнулись клубы белого дыма, и тут же, перекрывая остальные звуки, раздался контральтовый женский визг и многоэтажные матерные ругательства, употребляемые без малейшего намека на чужеродный акцент…