Фибих издал невнятный, сдавленный звук. Велесов улыбнулся; улыбка его больше была похожа на оскал.
– Все, господа, – обрубил Эссен. – Прекращайте этот декаданс, нижние чины смотрят. Не обессудьте, доктор, но фотокамеру придется сдать. Под расписку, конечно, – добавил он, увидев, как вскинулся Фибих. – Я лично передам камеру в жандармское управление крепости, и по окончании боевых действий господин Блэксторм получит свое имущество назад. И никаких возражений, господа! – оборвал он Велесова, собравшегося что-то сказать и даже открывшего для этого рот. – А вы, Семен Яковлевич, приготовьтесь дать отчет кают-компании «Алмаза». Уверен, к вам будет масса вопросов. А пока – не задерживаю; и передайте вашему британскому другу, что в Каче ему делать нечего.
Выпустив эту парфянскую стрелу, Эссен повернулся на каблуках и зашагал к палаткам. Велесов гадко ухмыльнулся Фибиху и последовал за старшим лейтенантом. Доктор остался стоять, вытирая платком пот со лба. За шатром что-то зашуршало, стукнуло. Семен Яковлевич дернулся, будто его кольнули шилом, и осторожно приподнял край парусинового полога. Никого; только юнга-ирландец уткнулся носом в брошенный на доски бушлат и посапывает себе… Фибих запихал в карман платок и отправился к пролетке, возле которой, рядом с белым жандармским мундиром, маячил клетчатый пыльник репортера.
Одесса, Молдаванка, конспиративная квартира, 21 сентября 1854 г., капитан-лейтенант Игорь Белых, позывной Снарк
В коптильне царил полумрак. С потолочной балки свешивалась на капроновом шнуре мощная светодиодная лампа. Ее пока не включали: щелястые стены пропускали достаточно света. На дворе звонко рассыпались детские голоса – внуки хозяина играют в расшибалочку. А может, в ушки, подумал Белых. Как у Катаева.
Лютйоганн присел посреди амбара на бочонок. Боевые пловцы разместились вдоль стен – послушать варяжского гостя и, если дело сложится, будущего соратника, собралась вся группа.
– Ихь хабе айнрюкт… поступилль цур Кайзермарине им яре тысячья девятьсот седьмой, – начал немец. – Сначала панцершифф… как это по рюсский… йа, броненосьетц «Вейссенбург». Потом служилль альс машиненофицир дер кройцер «Любек», а когда начинайт криг… война, попросилль… айнен берихт айнгерайхт меня ан ди у-бооте цу экспонирен… перевьести.
– Попросил о переводе на подводную лодку? – подсказал Карел, слегка знающий немецкий.
– Я, натюрлихь, унтерзеебоот. Ихь говорийт айн венихь рюсски – мейн онкель… дьядья ест подданный ваш цар, шивьёт ин дер нэе фон Рига, ихь хабе к нему шилль. В год десят… ихь хабе ин тюркай гекоммт… передавайт панцершифф «Вейссенбург». Потому я есть ин Варна – Кайзермарине геген рюсский флотте ам Шварцен Меер кемпфен… тюркен хильфт… йа, помогалль…