Недалеко от турецкого берега, ПСКР «Адамант», майор ФСБ Андрей Митин
Картинка была ясной и четкой. Не дрожала, как это нередко бывает при съемках с дрона, а плавно поворачивалась, подчиняясь едва заметным шевелениям джойстика.
Расширяющийся конус черного дыма пересекал линию прибоя и растекался над грядой песчаных дюн. «Повезло, – буркнул Леха, – будь ветер с моря, хрен бы мы чего разглядели, все бы дым закрыл…»
Носовая оконечность субмарины разворочена: лохмотья металла, перекрученные ребра шпангоутов, вырванные с корнем механизмы. Песок на много шагов вокруг испятнан копотью, усеян кусками металла. Несколько крупных обломков торчат из воды возле борта.
– Вон там – еще один, – подал голос Леха. – Снова абрек, прям из «Хаджи-Мурата».
Изображение скачком приблизилось. На песке, шагах в трех от линии прибоя, валялся человек. Короткий то ли халат, то ли бешмет, огромная, на кавказский манер, папаха. Рядом на песке винтовка. Точнее, ружье – поправился Андрей, – ясно виден прихотливо изогнутый приклад и тонкое, длинное цевье.
– Можно поближе?
– Да с полпинка!
Картинка накренилась, на мгновение ушла вниз. «Горизонт» завис метрах в пяти над пляжем; потоки воздуха от несущего винта подняли миниатюрную песчаную бурю… Андрей подкрутил колесико, приближая изображение. Теперь ружье занимало большую часть экрана.
«Не ошибся – кремневый самопал персидской или арабской работы. Для 1916 года – архаика».
Это был уже пятый труп. Типичный башибузук с кривым восточным кинжалом за кушаком и древним самопалом. И босой – может, не захотел мочить обувку, когда полез на субмарину? Шайтан его теперь разберет…
– Еще кружок? – спросил Леха. Ему надоело рассматривать невезучего абрека. – Подводников все равно нет, только эти.
Беспилотный вертолет битых четверть часа обнюхивал пляж, разыскивая кого-нибудь из экипажа подводной лодки.
– Похоже, все остались в отсеках. Ладно, возвращаемся. Все, что надо, я уже увидел.